«Что? - еще раз воскликнула Мила, запаниковав. – Как это?»
«Да вернется она, - в сердцах крикнул Дима и уже спокойнее объяснил, - но ей нужен ориентир. Помнишь, мы говорили, что теперь наши души связаны? Так вот, эта связь и станет той путеводной ниточкой, что приведет ее обратно».
Сделав несколько глубоких вдохов, женщина спросила, чтобы не думать о плохом: «С помощь такой же ниточки она ищет советника? Они ведь связаны».
«Все верно, - подтвердил малыш. - Сейчас единственное, чем мы можем ей помочь, так это думать о ней, чтобы она слышала наш зов».
«Поняла», - собравшись, ответила Мила.
Отрешившись от окружающей ее действительности, она вспоминала, как они вместе придумывали малышке имя, как строили планы по завоеванию холодного и неприступного Повелителя драконьей империи, как выбирали цвета для детской. И словно заклинание раз за разом она повторяла: «Вернись. Вернись ко мне. Я здесь. Я жду».
В себя она пришла, когда со стороны кровати раздался стон – лорд Бьярнел очнулся. Вокруг поднялась радостная суета. Набежали все, кто сейчас был в лекарской. Лорд Лионод и его помощники окружили недоуменно моргающего советника.
А Мила напряженно застыла на месте, забыв как дышать. И лишь тихое «мама» позволило судорожно вдохнуть столь желанный кислород, вместе с которым по ее крови разлилось невероятное облегчение. И уже осмысленно оглядевшись вокруг, она, прищурившись, посмотрела на лорда Бьярнела: «Теперь Вы просто обязаны стать лучшим мужем во всех мирах!»
***
После плотного обеда (отличному аппетиту венценосных супругов немало поспособствовало улучшение состояния лорда Бьярнела) они вышли сад, благо погода располагала к прогулке. Не сговариваясь, они прямиком направились туда, где ощущали себя абсолютно счастливыми, где насущные проблемы забываются, пасуя перед безмолвным величием зеленных зарослей.
И вновь высокие качели взмывают вверх, даруя ощущение головокружительной свободы и легкой эйфории. Звонкий нежный смех, сливаясь с низким, чуть вибрирующим мужским, поднимается к небесами и уже там, рассыпаясь в вышине, превращается в крупинки искрящейся радости, что, падая вниз, осыпаются кожу, толкая на спонтанные необдуманные поступки.
- Я люблю тебя, - уютное молчание, повисшее между молодыми супругами, словно залп салюта прострелило тихое признание, слетевшее с губ, взорвавшись в сердцах каждого ослепительно-красочным фейерверком.
Мила, страшно боясь, что услышанное окажется лишь несбыточной грезой, насмешкой ее разума, сдавленно переспросила, до боли в пальцах сжав веревки качели:
- Что? Повтори.
Мягким рывком остановив качели, Повелитель, обняв свою супругу со спины, с удовольствием выполнил ее просьбу, обжигая дыханием тонкую шею:
- Я люблю тебя. Ты мой свет во тьме, ты смысл моей жизни, ты мой дар небес.
- Дар небес? – эхом повторила Мила.
-Да, ты моя единственная, - она кожей ощущала довольную улыбку дракона.
- Как давно ты знаешь? А главное, как ты это понял? – прошептала эльфийка, не смея пошевелиться, чтобы не спугнуть капризную фортуну, показавшую свой лик.
Страх не быть «той самой», укоренившийся в глубине ее сознания, никак не желал покидать насиженное место, отравляя тревожными сомнениями.
- После посещения пещеры радости, - неохотно ответил он. – Я, конечно, далеко не сразу понял, да и дошел до этого не своим умом. Мне подсказали, - усмехнулся он своей собственной недогадливости. – Но наши браслеты больше не снимаются. Можешь попробовать, - предложил Повелитель.
Мила послушно потянулась к запястью, на котором дракон когда-то защелкнул браслет, но, покрутив его, никакой застежки не нашла.
- Получается, ты уже несколько дней об этом знаешь?! - ровным голосом, лишенным каких-либо эмоций, подытожила она, хотя возмущение внутри нее кипело, грозя вырваться наружу.
- Да, - не стал отрицать очевидного Повелитель. - Все ждал подходящего момента. Думал, уедут эльфы, и я постепенно завоюю твою если не любовь, то хотя бы симпатию. Но события прошедшей ночи наглядно показали, что надо ценить то, что есть сейчас, ведь завтра может уже не быть. Я чуть не потерял тебя, - срывающимся шепотом закончил он, задохнувшись от нахлынувших воспоминаний.
- Отпусти меня, - попросила Мила.
Один судорожный вдох, и мужчина покорно разжал ставшие деревянными руки. Поняв, что ее больше не удерживают, она аккуратно спустилась на землю и развернулась к мужу лицом. Вот только выражение невыносимой муки, застывшее в янтаре его глаз, острой болью укололо ее собственное сердце.
- Эй, ты чего? – потянулась эльфийка к его руке, но качели стали непреодолимой преградой на ее пути.