- Зашел в неподходящий момент (а может наоборот подходящий, кто знает): во время снятия мерок, - хихикнула Сильвина. – А уж каким взором он глядел на супругу… Как та не задымилась, не знаю.
- Ну, эльфийки славятся своей холодностью, - усмехнулась леди Элиана, пригубив отвар.
- Про всех эльфиек не скажу, но наша миледи – натура живая и страстная, это точно, - покачав головой, опровергла швея предположение собеседницы. - Уж, поверьте, у меня глаз наметан.
- Тогда мы должны порадоваться за нашего Повелителя, что ему повезло, и такая женщина в жены досталась, не то, что Дирку, - подмигнула она швее, плавно меняя тему разговора на обсуждение главной потехи всего двора.
- Скажите тоже, чтобы наш Повелитель подобно Дирку … - Сильвина еще что-то говорила, хохоча, но леди Элиана практически ее не слушала, лишь иногда кивая да поддакивая в нужных местах, ее мозг лихорадочно обрабатывал полученные сведения, выстраивая стратегию поведения с новой госпожой во дворце.
Когда же она, любезно распрощавшись со словоохотливой портнихой, покинула владения той, на ее лице расцвела хищная улыбка. Легкой и грациозной походкой она шла по коридорам дворца, а в голове ее метались отнюдь не светлые мысли: «Ненавижу! Ард мой, только мой. Никому его не отдам. Если бы не это перемирие, его женой была бы я. Я! Пусть не сейчас, но через пару лет бы точно. Что для дракона при его продолжительности жизни пара лет?! Ничто, пыль под ногами, сущий пустяк! Это я должна быть матерью его детей! Я! Она украла мое место! Мое! Ненавижу! Как же я ее ненавижу!».
Сама же Мила, не подозревая, что у нее во дворце появился недруг, проснувшись, поспешила привести себя порядок, чтобы не пропустить завтрак с мужем.
- Бельтиса, - зевая, обратилась она к горничной, - порадуй меня, и скажи, что хоть одно платье Сильвина успела подготовить.
- Успела, - подтвердила горничная, с улыбкой наблюдая, как загорелись глаза миледи. – И не одно, - добавила она, чем заставила Милу буквально выскочить из постели.
- Что же я тогда лежу? Скорее, надо выбрать что-нибудь подходящее для завтрака с Повелителем, - скороговоркой произнесла она, выбегая из спальни.
И верно: в гардеробной ее дожидалось не одно, и даже не два, а целых пять платьев. Их красота заставила Милу замереть от восторга, с благоговением рассматривать каждое из них. Нет, в ее земной жизни ей, конечно, доводилось надевать вечерние платья от известнейших домов моды, но случалось подобное не так уж часто. Теперь Мила могла позволить себе носить такую красоту каждый день.
Выбор Милы пал на платье цвета маренго, единственным украшением которого служил кружевной верх. Оно покорило женщину своей сдержанной элегантностью: изящный вырез лодочкой, длинные кружевные рукава шелковая юбка в пол, ткань которой свободно ниспадала складками. Примерив платье, Мила осталась довольна отражением, которое продемонстрировало ей зеркало. Послав широкую предвкушающую улыбку незнакомке из зазеркалья, она последовала за горничной в столовую.
Повелитель драконов, прождав супругу положенные этикетом десять минут, приступил к завтраку. Как только двери столовой открылись, он оторвал взгляд от тарелки, да так и замер с не донесенной до рта вилкой. Мужчина жадно окинул миниатюрную фигурку супруги, словно намеривался съесть на завтрак именно ее. Взгляд его скользил по длинной белоснежной шее женщины, драконье зрение позволяло даже с такого расстояния разглядеть, как под тонкой, почти прозрачной кожей размеренно бьется синяя жилка над выступающими ключицами, не скрытыми кружевом. Мужчина гулко сглотнул. Его глаза опускались все ниже: гладкий шелк мягко обрисовывал большой живот, от чего удовлетворенная улыбка сама собой появилась на губах Повелителя. «Моя», - согласно прорычал дракон внутри него.
Шелковый подол преданно вился у ног эльфийки, и обманчиво скромное, на первый взгляд, платье тут же соблазнительно обрисовывало точеные женские ножки. Зрачки его глаз вытянулись в тонкую вертикальную линию, а крылья аристократического носа хищно раздулись. Роквард неимоверным усилием воли поборол желание ослабить ворот рубашки, ставший внезапно сродни удавке на его шее. «Возьми себя в руки, ты же не зеленый юнец, в конце концов!», - рассердился он на себя, тряхнув головой. Нежная и какая-то трогательно беззащитная красота его жены поразили Повелителя, сделав огромную дыру в его самообладании: казалось, сама богиня снизошла до него смертного с небес.
Мила, плавно ступая, с трудом сдерживала улыбку, реакция мужчины была уж слишком очевидна.
- Доброе утро, Ард, - поприветствовала она мужа, замершего памятником самому себе.