Их экипаж несся по респектабельным широким улицам, вымощенным брусчаткой. К немалому удивлению Милы дороги были идеально гладкими, ни одного толчка из-за выбоины или ямы она не ощутила. «Вот бы и наши дорожники так могли», - вспомнила она извечную беду всех российских дорог, чтобы практически сразу выкинуть эту мысль из головы – уж слишком интересным было происходящее за окном. Как в огромном котле жизнь кипела и бурлила, ее разноголосый гомон не могли заглушить обитые светлым бархатом стены кареты. Обрывки фраз, заливистый смех и звонкие крики детворы, грохот колес проезжающих мимо экипажей, стук копыт и лошадиное ржание - все сливалось в единую мелодию городской суеты.
На улицах столицы было крайне оживленно: рабочий люд спешил по своим делам, а состоятельные горожане могли себе позволить вальяжно прогуливаться вдоль тротуара, чинно раскланиваясь друг перед другом в приветствии. То тут, то там мелькали яркие стайки весело щебечущих молоденьких леди, под неустанным присмотром своих гувернанток резвилась малышня.
И если на одних улицах на почтительном расстоянии друг от друга в основном стояли роскошные особняки драконьей знати, то чем дальше от центральной площади они отъезжали, тем теснее располагались друг к другу дома местных жителей, перемежаясь с магазинчиками и торговыми лавками, ресторанами и трактирами, гостиницами и постоялыми дворами.
Повелитель наблюдал за своей супругой со снисходительной улыбкой, чувствуя, как в его душе разливается тепло от ее искреннего, такого неподдельного восторга, с которым та взирала на столичную толчею.
А уж ремесленные кварталы и вовсе напомнили Миле муравейник: редко можно было встретить идущего, чьи руки были бы полностью свободны. Толкотня и теснота безраздельно правили здесь: улица буквально кишела народом, заполненная настолько, что часть прохожих, выдавленных за пределы тротуара, вынужденно шагала по проезжей части. По этой причине черный экипаж Повелителя существенно замедлил свое продвижение по улице – маневрирование посреди этого хаоса требовало от кучера немалого мастерства и сноровки. Но оба его пассажира, увлеченные созерцанием, вряд ли обратили на черепашью скорость, с которой ехала их карета, хоть сколь-нибудь внимания.
Повелитель, поражаясь сам себе, не мог (и если честно, не хотел) отвести взгляд от своей супруги, любуясь такой живой мимикой женщины. Хоть она и старалась принять чопорный вид благовоспитанной леди, но откровенно говоря, выходило это у нее из рук вон плохо: вот она удивленно вскинула брови, стоило только ее взору наткнуться что-то необычное, вот улыбнулась, заметив, как высокий сгорбленный старик, что-то недовольно ворча, заботливо накидывает шаль на плечи своей жене, взирающей на того с улыбкой, отчего морщин на ее и без того лишенном юношеской гладкости лице только прибавилось. И каждый раз эмоции Милы были настолько заразительными, что дракону самому становилось интересно, что же происходит там, за стенами кареты, что он невольно смотрел в ту же сторону, что и она. А уж когда эльфийка осуждающе поджала губы, увидев, как лысеющий булочник в криво повязанном поверх большого живота фартуке раздает мальчишкам-помощникам вместе с указаниями подзатыльники (видимо, чтобы доходило быстрее), Повелитель и сам не сдержался: один незаметный пас руки и простенькое заклинание возврата - и незадачливый пекарь теперь в полном объеме ощутит последствия каждого удара на себе, только в увеличенном втрое размере.
Не догадываясь о силе своего влияния на сидящего напротив мужчину, Мила, для которой все было в новинку, была настолько поглощена происходящим за окном, что даже не сразу заметила, что их экипаж набрал скорость, выехав на менее оживленную улицу (где торговые дома напоминали собой особняки аристократов, одним своим внешним видом наглядно демонстрируя, какому клиенту здесь будут рады, а точнее толщине его кошелька), а вскоре и вовсе остановился, прибыв к месту назначения, коим оказался мебельный салон братьев канн Форгер.
Глава 14
Своим появлением венценосная чета подняла настоящий переполох в мирной, какой-то дремотной атмосфере салона. Буквально через несколько секунд после того, как Мила с Повелителем вошли, оба хозяина салона кубарем скатили по лестнице со второго этажа, и каждый при этом стремился обогнать другого, чтобы предстать перед очами своего правителя.