Осталось на выбор две дамы солидных лет, родная тётя Ева и неродная, но очень свойственная Марианна. Не правда ли? Опять проведем процесс исключения по иным параметрам. Исходя из того, что бумажки очутились под столом у Кати. Бьюсь об заклад, что праматерь тётя Ева ни в жизнь не рассталась бы с племяшкиной меморабилией, тем более, если оно бросает тень на Тамару. И ни в жизнь Катюша у Евы мусор не выманила бы, даже не узнала бы о его существовании. Не так ли?
Но старенькая Марианна — совсем другое дело, существенно другое.
К мачехе любимого внука, к загробной сопернице дочки Инночки, к любимой жене зятя Гриши и прочая, прочая, прочая — у бедной Марианны сложилось непростое отношение, невзирая на существенные заслуги Тамары. Заслуги старушка признавала и ценила, но ревновать от имени Инночки и своего личного не переставала. Поэтому могла поделиться тем, что у нее нашлось по части Тамары.
Вот пришла Катя спрашивать, Марианна выложила порцию устно, в довесок поделилась архивом от Тамары. Чтобы дознавательница могла войти в образ, узнала о сопернице много чего и поняла Марианну в амбивалентном отношении к благодетельнице Тамаре. Ну, и чтобы внук Петенька не наткнулся на свидетельства бурной молодости любимой мачехи. Он бы расстроился, в особенности, если нелестно упоминается родный папенька…
…Вот так мы рылись неспешно и мыслили конкретно, глядя на архив и отчасти перебирая с отвращением, результат выходил мизерным донельзя, что не сопоставлялось с мрачной загадкой исчезновения и той, и другой персоны. И вдруг! Озарение в форме конкретной находки последовало, просто как удар грома и молнии!
…Последовал небольшой перерыв в мыслях и действиях, возник порыв эмоций касательно бумажек, чёрт бы их собрал, и вдруг! Прямо посреди отчёта, писанного на месте, прямо посреди разных вольных мыслей…
И ещё того хлеще, между прочими открыточками-записочками в куче бумаг любовно хранится повестка в судебное заседание! Ни фига себе!
Там значится, что некую Т. В. Зорину-Рощинскую зовут свидетелем на процесс по статье такой-то УК РСФСР, в случае неявки приведут под конвоем. Обвиняемые на данном процессе: некто К. Журавлев и некто Ю. Сарычев, вот они птички криминального полета! Статья, если никто не ошибся, запрещает мошенничество и предусматривает небольшое, но веское наказание. Число, год и месяц дают представление, что нашей милой девушке Тамаре едва минуло 18 лет! Уже тогда благородная и более чем эмансипированная Тамара имела знакомства с чудесной публикой. Не значит ли это, что она неплохо знала, где брать ассистентов для продажи бабушкиного антиквариата? Что пернатые дружки, Журавлев и Сарычев, отсидели своё и теперь выступают в роли дилеров от искусства?
Это мысль, с ней спокойно можно идти к бабушке и трясти её на данный предмет! Она скажет спасибо, но не скажет, увы, причём тут наша Катя? Потому что Катя могла видеть документ-повестку, но могла и не видеть, секрет был тщательно упрятан в кармашки тетрадок, вылетел, когда наблюдатель энергично пнул кучу ногою! К сему же, Катя не знала, что вытворяла Тамара в сферах искусства, кроме как позировала в роли графини-мошенницы.
Итог уже заключительный. Как бы то там ни было, работа проделана не зря и вполне достойно. Для адвоката материала — хоть залейся, пусть сопоставит и учтет, след Тамары выявился, труп может тоже приплестись, если хорошенько тряхнуть мозгами. Гришу лучше оставить в покое, но…
Но старательная детка, наша прелестная Катя никак не встраивается в линию, разве что абсолютно случайно! Если она ходила по следам беглой Тамары и нечаянно попала в поле зрения нехороших людей, которые не знали, что она ищет, и, главное, на что Катя способна.
Однако у нас кроется некая надежда, которую изысканно сформулировал Павлик свет Петрович, когда высказался, что за спиною Катрин простёр крылья воображаемый ангел, многокрылый серафим. Он и впрямь имеет место, херувим-серафим, но зовется проще, а именно — Иван-дурак или, вернее сказать — Катя-умница! На широких крылах нашу детку несет сквозь любые бури и враждебные вихри, особенно, если ей невдомек, что она, собственно, творит. В данном случае, как было вычислено, ни сном и не духом.
Докладная записка по электронной почте …день, …число, …час, зато без шапки, имени и обращения.
В дополнение от донесения за… число, срочно, тайно!
«Вышел айсберг из тумана!» — кодовое название.