Мы пойдем, знаем куда, и сделаем, вот что… Мы знаем, чем конкретно криминальная Тамара торговала, мы догадываемся, что только там наше дитятко Катя так роскошно засветилось!
Оттуда мы двинемся танцевать, а дракону Павлику сделаем ручкой неприличный жест, пусть ему потом станет гадко и больно, что не уберег наше дитя, оставил на произвол судьбы и органов.
Может ли статься, что Катя оказалась умнее, чем думалось, что она раньше всех раскусила и спряталась? Хотелось бы… Однако уверенности что-то не хватает!
Пойдем-ка, друг мой серебряный, наполнимся уверенностью до самых краев, потом благосклонные ангелы укажут нам дорожку, где искать. Кого? Да, кого попало! По старинному правилу, ищешь в развале черный носок, а найдешь белую перчатку! Как у Кати дома.
Вот у них, у тех надлежащих органов, поэтому мало, что выходит, они-то знают, что искать, и тем ограничивают себе поле деятельности.
А мы с милочкой подружкой, будем искать все, что имеется в наличии, авось что-то и сгодится! Кто не спрятался, мы не виноваты! И вперед, желательно с песней, старинной, но актуальной:
Итак, милостивые государи и прекрасные дамы, до скорого свиданьица. Там, на каком-нибудь, где-нибудь, через что-нибудь!
Глава четвертая
Переписка с курьером, туда и обратно.
Меморандум в письме. Лично, хоть и секретно.
«Дорогой мой Павлик!
Даже не постесняюсь сказать, деточка, поскольку письмо никто, кроме тебя читать не будет. Деточка, ну разве можно так нервничать, ты у нас серьезный государственный муж, а на собачьей этой службе чего только не бывает! Каких совпадений, интриг и немыслимых ситуаций!
Жаль, что твой папа Петр Павлович не дожил до наших времён, он бы нашел, чем тебя утешить, пока почитай мудрую книгу о мудром царе Соломоне и о кольце, на котором было начертано: „И это пройдет!“ Ещё чуточку утешений, затем, не бойся, старая перечница перейдет к делу, я тоже болею душой за тебя и обеих девочек, не волнуйся. Так вот о папеньке твоем Пете, мы с ним сколько раз сталкивались и в службу, и в дружбу, несмотря на разницу в положениях.
Он был, как тебе известно, влиятельный генерал по секретным казенным надобностям, а мне, грешной, и молодой, и старой, всегда были понятней и интересней людские судьбы и тонкости толкования законов! Не раз, и не два, а гораздо больше мы оказывались в противодействии, чинили друг дружке препятствия, строили хитросплетения, считали очки в пользу и во вред. Всё бывало.
Но мы не вкладывали в игры личных удрученных или нехороших чувств, иначе ничегошеньки у нас бы не вышло. Также никогда в целях выиграть не пользовались запрещенными приемами. Он не давил государственной машиной, я не ябедничала начальству или иностранной прессе, наличные недоразумения мы решали келейно у вас дома за чаем, если ты помнишь.
И как ты думаешь, детка, отчего твой заслуженный папа Петя допускал общение своих наследников с такой опасной зверюшкой, как я, грешная? То-то, для объективности и расширения кругозора, чтобы вы сызмалу учились общению с достойным противником, а не полагались на дубину с устрашением. Как выяснилось, система дубины не сработала, нынче никто никого не боится. А если кто думает обратное, то скажу по секрету — подобный отскок ненадолго, имеются в виду исторические отрезки, а не сиюминутная злоба дней. Ну ладно, я заболталась по старости лет и ветхости, не сетуй, детка Павлик.
Теперь о делах, которые упали нам на руки. Я тут кое-что посмотрела и процедила сквозь старые извилины и новые связи. Да, братику передай привет и всяческое уважение. Действительно, отчего бы ему, вместе со службой не переключиться с внешней угрозы на внутреннюю, думается, что организованная преступность вполне сравнима с внешней опасностью. Которая, к слову сказать, почти не опасность, кому мы нужны? И зачем? Нас дезорганизовывать не стоит труда, сами отлично справимся. Ну, ладно, я опять болтаю на письме. Извини, детка Павлик, адвокатская привычка, терпи, пока можешь.
Ну вот, мы и перешли к твоему братику, боюсь, что память подводит, он Петя или Володя? Или не тот и не другой, извини уж. Его запрос и твое беспокойство я оценила по достоинству, информация тоже не стала лишней. Как я поняла, у них произошло скандальное ЧП в связи с коррупцией, кто-то торговал архивными сведениями в широких масштабах. Они, то есть наши, выяснили, что спрос на архив пошел от некоей незаконной группировки с неизвестными целями. Там они и застряли. Только поняли, что опасные клиенты кого-то активно ищут по старым делам. По месту и времени судимости. Так ведь?