– Всё-таки немного не то…
Такой фразой Анна Лебедева обычно завершала накладывать макияж, придирчиво глядя на губы…
…В этот мартовский день она, в очередной раз разочаровавшись тоном помады, бросила снисходительный, немного непонимающий взгляд на журнал – да что же это такое, почему эта глупенькая статейка снова пришла к ней на ум?
– Ерунда какая…
И отмахнувшись от привязчивых мыслей, Аня отправилась в музей.
За пятнадцать минут, которые она шла от дома до метро, морозный весенний воздух приободрил Аню и освежил мысли. Она вдыхала мартовскую прохладу и не думала о том, что седьмой по счёту из всех мужчин, симпатизирующих женщине по ходу жизни, и является её судьбой. Именно об этом и повествовала журнальная статья, обстоятельно доказывая правоту гипотезы. Причём считать поклонников нужно было, начиная с детсадовского времени…
… – Почему же Маня советовала мне повнимательнее прочесть это? – Аня вновь вспомнила о статье, уже спускаясь в метро. – Может… она посчитала? – Аня улыбнулась и почувствовала желание расхохотаться: – Тётя посчитала моих поклонников?..
Чтобы добраться до музея, Ане нужно было проехать всего лишь четыре станции метро. Осложняли путь две пересадки, причём обе – на слишком многолюдной Кольцевой линии.
– Так…
Аня и не заметила, как её увлекла идея тёти, и она принялась пересчитывать мужчин, симпатизирующих ей.
«В детский сад я не ходила, но до школы у меня был один поклонник, – Аня невольно улыбнулась. – Один мальчик из нашего двора собирался жениться на мне, когда станет взрослым…»
– Следующая станция «Октябрьская»! – послышалось из динамиков, и Аня продвинулась к двери.
«Так… Потом я пошла в школу… И двое? Да, точно. Двое парней из нашего класса были неравнодушны ко мне. И даже – в разное время – приглашали меня в кино… Как же забавно было! Казалось, что всё это очень серьёзно! И чувствовала я себя тогда такой взрослой! Смешно…»
Анна вписалась в лавину людей, движущихся по переходу. – «Да, не зря Кольцевую линию называют «чемоданной». – Толчея Кольцевой отвлекла Аню от подсчётов.
Но как только она снова оказалась в вагоне…
«А потом был университет, – продолжила вспоминать Аня, слушая равномерное перестукивание колёс. – И появился Юра. Юра, который вполне мог стать моим мужем. Но не смог».
Аня не сожалела о том, что не позволила Юре стать её мужем. И недавние попытки начать сначала пресекла.
«Юрка – четвёртый… Так…»
Очередной переход – с кольцевой на радиальную – принёс ей воспоминание о Мишке.
«Конечно, ещё был этот Мишка!»
Миша учился на соседнем старшем курсе и был совершенно не в Анином вкусе. Но в то время, когда Миша объяснился с ней, она была одна, да и любопытство – какой он? – возобладало. И эта авантюра принесла Ане подтверждение правила – не нравится, не пробуй! И всё закончилось.
…Ане осталась всего одна остановка, чтобы завершить этот подсчёт-воспоминание.
– Мишка был пятым… – пробормотала Аня.
Через три минуты двери вагона раздвинулись. Она достигла нужной станции.
Аня шла привычным путём к выходу, занятая мыслями о причине, заставившей тётю быть настойчивой…
И вдруг Аня улыбнулась.
– Немец!
Конечно, ещё был немец, который ради неё дважды прилетал в Россию. Этот мужчина увидел Аню в музее, причём, совсем случайно. Экскурсию для немецкой группы должна была проводить тётя, а Аня просто перебросилась с ней парой слов, проходя мимо. Тогда-то этот немецкий турист и обратил на неё внимание. Немец этот по окончании экскурсии попросил тётю представить его Ане.
– Может, у нас с тобой схожие линии судеб? – прошептала ей тогда тётя, выполняя просьбу немца.
– Нет, это он напрасно… – улыбнулась Аня.
Но немец потом ещё два раза прилетал в Москву, пытаясь завоевать симпатию русской красавицы. Она не откликнулась на его чувства.