«Господи, и зачем я оставил своё счастье?»
Дима бегом добрался до третьего этажа и, остановившись на площадке, посмотрел в окно – дождь отгораживал дом от всего мира, и Дима подумал, что такое уединение поможет ему и Ане уладить отношения.
Дима несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул, прогоняя остатки волнения, и надавил на кнопку звонка.
Не услышав ни единого звука, он повторил попытку.
И вновь ничего.
– Странно… – уже был восьмой час вечера, и Аня должна была вернуться с работы. – Вряд ли в такой дождь она решила погулять…
Дмитрий достал ключи. Ему потребовалось повернуть ключ на пол-оборота, чтобы отпереть дверь. Он вошёл в квартиру и тут же щёлкнул выключателем. Свет вспыхнул, и Дима замер – на полу в маленьком коридорчике были раскиданы Анины вещи: зонт, туфельки, сумочка… Это было совершенно не характерно для Ани, любящей аккуратность и порядок.
В квартире стояла жуткая тишина, отчего барабанящий за окном дождь пугал своей монотонностью…
– Аня…
Дмитрию показалось, что тишина усилилась.
Он прошёл в комнату. И тут же увидел её – Аня лежала в кровати, укутавшись в одеяло. Аня? Нет, это была не Аня, это была какая-то бледная, измученная тень Ани.
Сердце Димы гулко застучало, и какие-то невидимые кольца сжали грудь так сильно, что он не мог вздохнуть, – Аня изменилась до неузнаваемости: её глаза… в глазах померкла жизнь… глаза переполняли горе и страх…
– Малыша… – Дима подошёл к кровати и присел перед ней.
Было видно, что она долго плакала, потому что под глазами залегли глубокие тени, а кожа казалась прозрачной, до того Аня была бледна. Но самое страшное – Диме показалось, что пропала та её цельность, которой он очень гордился. Она не смогла остаться собой…
«Неужели?.. Аня сделала аборт? – промелькнуло в его мыслях. И… «О сроках ты знаешь». – Но не может быть!!!»
– Малыша… – Дима поправил ей волосы, пепельный оттенок которых всегда вызывал в нём восхищение. Ему казалось, что она сейчас рассыплется, настолько хрупкой выглядела.
Аня посмотрела на Диму совершенно поникшими, измученными глазами, а он потянулся было к ней... Но Аня стала отодвигаться от него и отползла в другой конец кровати.
– Не надо, – она отвернулась и укуталась в одеяло.
Дима обошёл кровать.
– Ань, – он снова сел перед ней. Но дотрагиваться до неё не решался. И прошептал: – Ты сможешь простить меня? Я не могу без тебя… без вас! Прости…
В глазах Ани было столько пугающего его ужаса, что последние сомнения исчезли – точно, Аня сделала аборт… И, наверняка, сегодня, раз вещи разбросаны по коридору, а она лежит. Может быть, она с трудом добралась до дома?..
– Анечка…
Но Аня снова перебралась в другой конец кровати и отвернулась от Димы.
– Дим, уходи…
– Нет.
Дима вышел в коридор. Он положил сумочку Ани возле зеркала, поставил туфельки в галошницу. Подняв мокрый зонт, Дима отправился в ванную, чтобы повесить его сушиться и тут… Взгляд Димы остановился на игрушечном ярко-зелёном дельфинчике, лежащем в раковине. Дима взял его: это была водоплавающая игрушка. На животике дельфинчика была ручечка, которую нужно было покрутить, придерживая плавнички рыбки, потом опустить игрушку в воду, и тогда дельфинчик начинал плавать, шумно крутя плавничками.
– Аня купила игрушку для нашего малыша, – прошептал Дмитрий. – Но из-за меня…
Мгновенно в памяти возник кошмар. Ещё в то время, когда с ним не было Ани, Дима, если не проводил вечера за деловыми встречами, ужинал один. Он готовил себе что-нибудь лёгкое и устраивался перед телевизором. И однажды он, перещёлкивая каналы, наткнулся на какое-то ток-шоу.
«Если аборт делают после десятинедельного срока, ребёнок, нервная система которого уже формируется, чувствуя приближение медицинских инструментов, старается сжаться, отодвинуться от угрозы».