На его ладони лежал ярко-рыжий комочек — крошечный котенок, который при виде девушки приподнял головку и еле слышно пискнул.
Внутри у Кэти все оборвалось, она почувствовала, что броня цинизма и отчуждения, которую она носила всю сознательную жизнь, прочная и такая удобная, что уже почти срослась с ее кожей, вдруг разлетелась на кусочки.
Потеряв дар речи, девушка уставилась на котенка, таращившего на нее круглые зеленые глазенки.
А сам даритель как будто и не заметил ошеломляющего впечатления, произведенного его подношением. Он несколько секунд внимательно рассматривал котенка, потом спокойно сказал:
— Если эта кошечка пойдет в мать, кошку моей кухарки, то вырастет большой и сильной и станет настоящей грозой мышей и крыс! Ее мать, которая весит не меньше четырнадцати фунтов, переловила у меня в доме всех грызунов.
Кэти взволнованно сглотнула. Оказывается, он помнит, что она боится мышей, он заботится о ней! Никогда ни один мужчина не заботился о ней, не ожидая от нее чего-нибудь взамен, и Кэти не могла взять в толк, зачем Итан это делает. Она растерянно смотрела на котенка, не в силах произнести ни слова.
— Это милое создание запросто расправится с любой мышью или крысой, которая посмеет посягнуть на твою кладовую! — продолжал Итан, протягивая ей котенка. — Посмотри, какая славная киска! Разве понадобится выписывать из Бенгалии тигра, если в доме будет ис-требительница мышей вроде нее?
Кэти хотела засмеяться, но вместо этого вдруг разрыдалась. Ей было очень стыдно — плакать на глазах у посторонних, посреди людной улицы! К тому же ей было очень обидно: она уже много лет, с тех пор, как умерла мама, не теряла над собой контроль. Но что бы ни говорила себе Кэти, как бы ни пыталась она совладать с собой, горячие слезы лились и лились по ее щекам, и она ничего не могла с собой поделать.
Протянув руку, она взяла котенка и, зарывшись мокрым лицом в его нежную рыжую шерстку, отерла слезы, но они все текли и текли, и хуже всего было то, что она не понимала, почему плачет. Ведь она никогда не плакала, никогда!
Итан молчал, даже не пытаясь ее утешить. Он только достал из другого кармана платок и протянул его девушке, а потом отвернулся, притворившись, что рассматривает выставленные в киоске газеты, чтобы Кэти могла взять себя в руки. Она бережно положила котенка к себе в карман и принялась утирать слезы.
Когда она успокоилась, они продолжили свой путь, как будто ничего не случилось. Итан по-прежнему молчал, и за это Кэти была ему особенно благодарна. Она не смогла бы поддерживать разговор в таком состоянии.
Много лет, живя в каменных джунглях, она ожесточала свое сердце, избегала привязанностей, защищалась от разочарований, возводя вокруг себя стену цинизма и предубеждения, всегда веря только в худшее и отгоняя от себя страх напускной дерзостью и бравадой.
Но в мгновение ока плоды ее многолетних усилий пошли прахом, и она осталась стоять перед жестоким миром совершенно незащищенная и уязвимая. И из-за чего? Из-за крошечного котенка, подаренного ей человеком, которого она собиралась предать… Она столько раз доказывала себе, что он ей чужд и враждебен, и все напрасно, он становился ей все ближе и дороже…
12
Когда Кэти вошла в «Лондонскую книжную лавку», там было полно народу. Покупатели бродили между стеллажами, уставленными книгами, телескопами, коллекциями самых разнообразных предметов, рассматривали развешанные по стенам географические карты или болтали, попивая из дымящихся чашек кофе из цикория.
Мистер Генри Нокс оказался пухлым розовощеким молодым человеком. Должно быть, его предупредили о приходе Кэти, потому что едва она переступила порог лавки, как он суетливо поспешил ей навстречу сквозь толпу посетителей.
— А вот и вы, миссис Армстронг! — воскликнул он, словно они были давно и хорошо знакомы. — Рад, очень рад увидеть вас снова! Вы пришли за своей книгой?
— Да, — ответила Кэти, с ходу включаясь в игру.
— Отлично! Я уже приготовил ее для вас, сейчас схожу принесу, а вы, пожалуйста, пока побродите по лавке, здесь много любопытного!
Бросив на нее многозначительный взгляд, Нокс скрылся в глубине магазина и вскоре вернулся с пакетом, завернутым в плотную коричневую бумагу и запечатанным сургучом. Кэти, отлично понимавшая, что в пакете отнюдь не сонеты Шекспира, а какие-нибудь тайные бумаги, только разочарованно вздохнула: заглянуть внутрь, не нарушив печати, было невозможно.
— Прикажете записать книгу на ваш счет? — спросил Нокс, услужливо кланяясь.
— Конечно, — ответила Кэти и взяла пакет.
На улице ее встретил пронзительный холодный ветер, какой нередко дует в Бостоне ранней весной, и девушка, зажав сверток под мышкой, спрятала руки в карманы. Наткнувшись одной рукой на пушистый теплый комочек, она уже не заплакала, а улыбнулась — что за славный подарок, куда до него бриллиантам и золотым побрякушкам!
По описанию Итана она легко нашла кофейню. Он уже ждал ее за столом в уголке, а за соседними столами сидели несколько дам и джентльменов, с которыми она познакомилась накануне, на вечеринке в его доме. Среди них был и досточтимый сэр Уильям Холбрук, который не преминул развязно подмигнуть Кэти.
— Дорогая миссис Армстронг, рад вас видеть в нашем тесном кругу! — воскликнул он, окидывая ее похотливым взглядом. — Ой, что это торчит у вас из кармана?
Кэти, которая села на предложенный Итаном стул, опустила глаза на карман плаща — из него высунулся котенок, который сонно таращился на Холбрука.
— Это маленькая кошечка, дорогой сэр, — ответила девушка, — которую мне подарил Итан.
Взглянув на ее покровителя, Холбрук осуждающе покачал головой:
— Разве это дело, старина? Ты должен дарить своей… гм… подруге подарки подороже!
Неприличный намек на отношения Кэти и Итана был весьма прозрачен, но девушка предпочла его проигнорировать. Вытащив из кармана котенка, она подняла его на ладони так, чтобы его видели все, и негромко сказала:
— Я предпочитаю это милое создание. Ну, разве моя кошечка не прелесть? По-моему, такой подарок намного лучше всех бриллиантов на свете!
— Вы очень необычная женщина, миссис Армстронг! — покачал головой Арнольд Травертайн. — Я еще не встречал дам, которые бы предпочитали бриллиантам обычную кошку!
— Ваши простые вкусы, наверное, не слишком обременительны для кошелька, верно, Хардинг? — хохотнул Холбрук, как всегда, очень довольный собой, хотя его почти никто не поддержал — только две дамы ехидно хихикнули, остальные же лишь смущенно потупили глаза. — Я ужасно рад, что вы составили нам компанию, моя дорогая леди!
— Боюсь, что не могу сказать того же о себе, сэр Уильям! — ответила Кэти, деликатно прикрыв рукой зевок. — Но что делать! Едва пробило полдень, и ходить по магазинам еще слишком рано!
— Вы меня удивляете! — продолжал упражняться в остроумии Холбрук. — Я думал, все женщины обожают делать покупки и каждую свободную минутку отдают своему любимому занятию, — тут он метнул многозначительный взгляд в сторону Итана, — тем более когда тратят чужие денежки!
— А где ваша жена, сэр Уильям? — с преувеличенной любезностью спросила Кэти, уставшая от его недостойных выпадов. — Мы с ней еще не познакомились, а жаль!
Теперь даже Холбрук при всей своей недалекости понял, что зашел слишком далеко. Он прекратил иронизировать над положением Кэти, и разговор перешел на другие предметы, в которых он ничего не понимал, — на музыку и искусство. Примерно через полчаса Итан поднялся.
— Пожалуй, нам с миссис Армстронг пора — она хочет обойти по крайней мере четыре магазина.
Попрощавшись, они вышли из кофейни. Оказавшись на улице, Кэти, которой светские разговоры быстро наскучили, вздохнула с облегчением.
— Я вижу, ты взяла у Нокса пакет. Будь добра, не потеряй его!
— А почему он для вас так важен? Признайтесь, там какие-нибудь секретные документы?
— Уверяю тебя, ничего подобного! В пакете действительно только сборник сочинений Шекспира.