Его левая рука покинула мою грудь и устремилась вверх, сжав моё горло, прижав к себе плотнее, заставляя смотреть на звездное небо. Кажется, я безнадежно проиграла сегодняшний бой, и, если честно, ни о чем не жалею.
Пальцы его правой руки стали наглее и напористей, а, чтобы Тимур Давидович смог меня трахать пальцами глубже, я упираюсь одним коленом в перилла, полностью раскрывшись именно для его проворных рук. Я вжимаюсь спиной в напряженный торс мужчины, который вонзается зубами в мое плечо, с которого соскользнул строгий крой платья от моего глубоко изгиба в пояснице. Легкая боль заставляет меня сжаться и едва не заскулить от удовольствия.
Реальность, сравнивая с мечтами, оказалась значительно ярче!
Острота ощущений, что нас в любую секунду могут прервать… Чертово воздержание на протяжении года и эти гнусные попытки на протяжении полгода хотя бы представить Громова так близко и глубоко… Я в жизни не желала никого так сильно, как этого идеального мужчину… А эти мягко-терзающие пальцы внизу, на клиторе, и жесткие — на шее… Всё это заставляет почувствовать внезапный оргазм слишком быстро и до остроты внезапно. Я изгибаюсь в его руках, сдерживая стон через прикушенную губу, схватившись за его руки, точно царапая его кожу.
— Твоё мурлыканье — сносит мне крышу. Особенно, когда ты кончаешь, — шепчет Громов, неспешно доставая свою руку из моих трусов. Я пораженно поворачиваю голову, когда он поднимает руку к своему рту, облизывая свои влажные пальцы.
О. Боже. Мой!
— Тимур… Давидович, — выдохнула я, дрожа всем телом.
Оказалось, что мне его катастрофически мало. Словно это была только легкая разминка, от которой стало только сложнее держать себя на ногах и сдерживать эмоции. Всё то, о чём я так долго фантазировала — оказалось реально, и моя фантазия, мягко говоря, не дотягивала до его уровня.
— Виктория, — твёрдо произнес мужчина, требовательно. — Я хочу большего. А ты, Мурка, хочешь? — он внимательно смотрит в мои глаза, обеими ладонями держа моё лицо.
Я прерывисто дышу, не понимая, что делать. Хватаю ртом воздух и пораженно отвожу взгляд вниз, попытавшись отвернуться. Я не должна была поддаваться этому порыву… Но я не могу игнорировать его. Больше полугода… Больше полугода я мастурбирую в душе только с одной фантазией — о нём, с ним, на нём.
И вот, я рискнула вытворить подобное после несколько бутылок шампанского и не чувствую удовлетворения. Внутренне меня ещё больше раскачало. Чертовски сильно хочу сейчас плюнуть на всё и поехать с ним, но тогда эта интрижка может закончится чем-то большим: либо моим разбитым сердцем, либо настоящей любовью, которая всё равно разобьет мне сердце.
Я слишком негодная для него — много вру, плету интриги и ворую его деньги. К тому же это только верхушка айсберга моих недостатков. Рано или поздно он точно всё узнает, но лучше мы будем чужими друг другу, чем вот так… Он забудет обо всём: в понедельник Аня опять будет ему сосать, а я с раздражением наблюдать его хорошее настроение. Пусть всё закончится так и не начавшись, но я однозначно в восторге от произошедшего и боюсь, что выкинуть подобное из головы не смогу ещё несколько месяцев.
— Тимур…
Он заставляя сказать свой вердикт в его глаза, удерживая меня за подбородок. Это невыносимо!
— Тимур, нам лучше прекратить…
— Тимур Давидович! Я вас везде обыскалась! — женский возглас заставляет нас обоих вздрогнуть и обернуться. Громов неохотно отступает от меня на шаг, повернувшись в сторону Елены Николаевны, которая заметила меня за широкой спиной нашего гендиректора. — Виктория Владимировна, — она с вынужденным уважением кивает мне, едва не скорчив гримасу осуждения на своём морщинистом лице.
Эта женщина настоящая фанатка Тимура Давидовича и видеть меня с ним ей не то, что не выносимо, а удушливо-убийственно. Я, назло этой карге, показательно поправляю платье на плече и прохожусь пятерней по встрепанным волосам.
— Да, Елена Николаевна, что-то случилось? — Громов напоминает о себе, отвлекая внимание женщины от моего потрепанного вида.
— Мне только что пришло сообщение от нашего клиента. На нас поддают в суд за использование нелицензионных материалов, — выпаливает она, суетливо поправляя платье и прическу, копируя мои жесты от осознания собственных недостатков. — Нужно срочно принять меры.