На территории я замечаю охрану с псами, но взгляд мой поднимается дальше и выше — на высокий, гладкий забор, по которому невозможно вскарабкаться без помощи. Фонари стоят буквально через каждые пятнадцать метров, ночью здесь очень светло, так что никто не выйдет и не зайдет незамеченным.
«Не заложница» — напоминаю я себе его слова, горько усмехнувшись.
Я оборачиваюсь на едва хлопнувшую дверь. Доктор, собственной персоной. Ночью даже не смотрела особо в глаза, а сейчас цепляет каждый мой выдох, всматривается в лицо и обреченно качает головой.
— Здравствуй, Валерия, — говорю я и прохожу к креслу, присев на него. — Давно не виделись, — в моём голосе слышится горечь.
— Давно, — соглашается она. Подходит к другому креслу и устраивает на нём свою рабочую сумку, ища в ней лекарство. — Как попалась? — интересуется девушка, хоть и делает вид, что внимательно читает инструкцию по применению мази.
— Сдали, — пожимаю плечами. Валерия громко выдыхает и опрокидывает голову, стараясь взять себя в руки. Она напряжена, точно, как и я.
— Дай угадаю: ты снова влезла в неприятности, — усмехается девушка, не злобно, но весьма печально. Отставляет на журнальный столик мазь и обезболивающие лекарства. — Ты нарушила своё обещание, — напоминает мне доктор, человек, который здесь такой же узник, как и я.
Единственное, что нас отличает — она свободна, но крепко накрепко связана с Кланом. Она работает доктором, приближенная, имеет свой авторитет и может жить своей жизнью на воле — ей доверяют. А я не имела права ни на что, кроме как существовать рядом с Маратом, который глаз с меня не спускал.
Так мы и познакомились, когда от бессилия я выпрыгнула с третьего этажа особняка. Собиралась бежать, но ушибы оказались сильнее меня. Лера оказалась не просто доктором, но и хорошим психологом, заставив меня одуматься… И быть умнее, настолько, чтобы дождаться своего часа и дать дёру в столицу. Не без её помощи у меня оказался дубликат ключей от каждой двери особняка.
— У меня к тебе есть просьба, — говорю я и ощущаю холодный взгляд голубых глаз. — По твоей части.
Валерия тяжело вздыхает, прикрывает глаза и присаживается на край кресла, подняв свои внимательные глаза на меня. Мы не чувствовали никогда симпатии друг другу, даже подругами не были, да нам и не дали бы дружить. Но, как бы там ни было, она мне помогает, осторожно и не вызывая подозрений, а я не наглею — много никогда не прошу.
— Достанешь мне тест на… Беременность? — мой голос превратился в шепот, когда я волнительно выдохнула. Лера меняется в лице — у меня получилось её удивить, причем очень неприятно.
— Ты роешь себе яму, Вика, — предупреждающе говорит девушка, недоверчиво меня осмотрев.
— Я хочу знать точно, — настаиваю я, решительно настроившись узнать о своём положении. Появилось слишком много сомнений, которые не дают мне спокойно дышать и действовать без плана.
— Если кто-то узнает — мы встретимся на аборте, — чеканит девушка, и не выдержав, потирает переносицу.
— Если кто-то узнает, — соглашаюсь я, — и, если я беременна, — договариваю я, всё-таки предполагая, что моё странное состояние последние недели вызвал гормональный сбой на почве стресса.
— Я не стану рисковать. Меня проверяют с ног до головы, когда захожу и когда выхожу. Заменить могу только таблетки. Так что если хочешь избавиться от плода, пока не поздно — решай сейчас и я принесу пилюли, — Лера говорит о плановом выкидыше с полной отстраненностью и холодом, словно мы обсуждаем аллергическую сыпь.
— Избавиться? — переспрашиваю я, скорее у самой себя.
Во мне всё ежится, когда я представляю, что это может произойти. Меня бросает в пот, а тело становится тяжелым, из-за чего я пересаживаюсь в кресло, нервно схватившись за подлокотники.
— Дотянешь до трех месяцев — аборт делать будет нельзя. Выносишь, родишь, а он всё равно умрет — убьют. Лучше сейчас, чем, когда услышишь плачь своего ребенка, — её тон меняется, становится звенящим и натянутым.
Мой подбородок дрожит.
— А если я не беременна, эти таблетки… — я превращаюсь в ту пугливую и растерянную девушку, которая когда-то оказалась в этом месте. Не могу собраться, не могу решиться и тем более… Господи, как на это пойти, если есть вероятность, что я могу быть беременной? Невозможно.
— Может быть побочка, но не так страшно, — пожимает плечами доктор. — Решайся. Потом нужен будет весомый повод, чтобы я ходила к тебе. У тебя усиленная охрана.