У меня, наверное, едва пар из ушей не идет от ярости, когда Вика коротко целует его в щеку и желает хорошего вечера.
Сила воли, вышколенная годами, позволила мне перевести дыхание и дать возможность им попрощаться без моего вмешательства. Только когда я слышу писк сигнализации, уведомляющий, что Дамир вышел из нашей квартиры — посмел смерить свою жену недовольным взглядом.
— Видимо, благодарности я от тебя не услышу, — она буднично подходит к моему столу и собирает чертежи загородного комплекса, договоры и макеты логотипов от Ольги.
— Ты мне больше ничего не хочешь сказать? — уточняю я, стараясь включить в себе директора, который обычно остается за порогом нашей квартиры.
— Разве что только напомнить! — она невинно поднимает взгляд и хлопает длинными ресничками, — ты проиграл спор. Так что… Если ты попробуешь снова выкрутиться — я превращу твою жизнь в Ад, дорогой мой муж, — Вика едва ли не облизывается, как голодная кошка, оценивая меня в рубашке с закатанными рукавами.
— Ты перегнула палку, — тяжело поднимаюсь с кресла, не отпуская её взгляд из-под припущенных ресниц. — Не смей больше выходить в таком виде перед кем-либо, кроме меня. Иначе… — расстегиваю ремень, замечая вспыхнувший взгляд моей неудовлетворенной жены.
Мурка уже девятую неделю выдумывает всевозможные варианты, чтобы обязать меня исполнять супружеские обязанности, но я всё время откладываю это «на потом». Не могу ничего с собой поделать — всё ещё помню угрозу выкидыша и как моя девочка тяжело пережила злосчастный месяц на больничной койке. Да, сейчас уже, несомненно всё хорошо, но, наверное, во мне уже просыпается отец — ущемляю свои потребности, боясь навредить ребенку.
— Иначе? — её глаза лихорадочно блестят, а по пересохшим губам проходится проворный острый язычок.
— Выпорю, — ухмыляюсь, когда вижу закушенную губу от неистового желания моей жаждущей ласки женщины.
— Всё, что захочешь… — она мягко приподнимается на носочки и уже ставит коленку на мой рабочий стол, всего за мгновение оказываясь передо мной, обнимания своими коленками мои бедра. — Но, если попробуешь меня снова кинуть — куплю вибратор и фаллоимитатор! Вряд ли ты мне после этого понадобишься, — выпаливает она, пригрозив мне своим пальчиком, угрюмо сдвинув брови к переносице.
Не сдерживаюсь и смеюсь в голос, всё ещё поражаясь, какая горячая женщина мне досталась в жены.
— Это можно попробовать, — задумываюсь я, развязывая пояс и разводя полы её халата, с сильным раздражением и не менее сильным возбуждением обнаруживая под ним соблазнительный комплект белья с подтяжками, — но использовать подобные штучки будешь при моем наставлении. Это будет интересный опыт.
— Пока я хочу член своего мужа, который, кажется, избегает моей близости! — она возмущается, но совмещает это с моим раздеванием, избавляясь от рубашки. — Ти-му-у-ур. Ну что такое? — Вика разочаровано выдыхает, упираясь лбом в мою грудь, сопя от обиды, когда я не воспламеняюсь диким желанием и не разрываю на ней белье.
А я… Я просто восхищен тем, что Вика вернула не только своё здоровое и поджарое тело, но и беременность сочно округлила ей груди, прибавив объема в ранее хрупких бедрах. Чего мне стоило просыпаться каждое утро и сдерживаться, пока она прижимается ко мне ягодицами….
— Прости меня, Мурка, — я приподнимаю её лицо своими ладонями, любвеобильно обводя пальцами румяные щечки и острый подбородок. — Я хотел быть осторожным, а не обижать тебя. Клянусь тебе, любовь моя, я нуждаюсь в тебе не меньше, чем ты во мне…
— Конечно! — фыркает она, снова опуская свою голову. — Ходишь на работу каждый день, видишь своих раскрашенных сучек в блядских офисных нарядах из секс-шопа…
— Я сейчас тебе рот с мылом вымою, — обещаю я, и видимо это вышло так грозно, что в зеленых глазах я замечаю тревогу. — Чем тебе не нравится домашний офис? Ты была рада здесь работать.
— Мне не хватает общения! Чувствую себя, как заключенная, — снова недовольно подмечает методы моей опеки. Но ведь доктор сказал — исключить все волнующие факторы и даже плохое настроение, чьему совету я и следую. — Причем заключенная строгого режима — сухой поек и никакого секса! — вот теперь моя девочка бунтует и крепко схватив меня за рубашку, срывает пуговицы, оголяя меня.
— Диета — это хороший способ отфильтровать вредную пищу, — мягко комментирую её недовольство насчет еды. — Мне совсем не нравится, что наш будущий ребенок, будучи ещё совсем крохой, питался консервами, фаст-фудом, запивая газировкой. Это очень вредно.