Намёк в моих слов понял бы даже глухой. Но Марк похоже ещё и слепой.
Выпив свой чай, он усмехается и:
— Она не успокоится. Ты перешла ей дорогу. Если не одурачим, заставив поверить, что я — хуже п*дора и согласен на такое…
— В каком смысле? На что согласен? Разве тебе не нужно лишь влюбить меня и потом бросить?
— Ага. "Лишь влюбить". Три ха-ха, — насмехается Герц.
— Ты не понимаешь на что способна Холодкова, когда её что-то или, в нашем случае, кто-то огорчает, — небольшая пауза.
— Моя задача — переспать с тобой. И выложить хоум-видео, на всеобщее обозрение.
Разом бледнею.
— На. Попей, — протягивает он стакан воды.
Замечает, что ручонки то мои трястись начали, Марк подносит его к моим губам сам. Делаю глоток и на пару секунд прикрываю глаза.
— Ладно неприязнь у неё возникла. Но ТАКОЕ, я чем заслужила?
— А ты не знаешь? — выгибает бровь кудрявый.
— Нет, конечно.
— Романов же её постоянно пытался отвадить. Думаешь, та сцена: «Мы расстаёмся» впервые произошла?
— А-а нет?
— Нет, конечно, — повторяет парень мои слова и точно специально.
Вернул шпильку, что называется.
— Он её бросал по три раза в месяц. Бывало и по шесть. Но Холодкова всегда уговаривала вернуться к ней.
— А в этот раз что? Не удался отменный отс*с?
— Удался, не удался. Но они не сошлись. И королевишна решила — из-за тебя. Она ведь заметила как Романов на тебя смотрит. Вот и взъерепенилась.
— Да как он смотрит?
— Ев. Что ты как маленькая?! Думаешь он всем куртки свои раздаёт?!
— И что? Всего то куртка. Из-за неё эта больная такое придумала? А если бы Романов попросил у меня ручку… — скромно упускаю тот факт, что и сама то её у ватрушки отжала.
— Она бы мне её в глаз воткнула?
— Всё возможно, — на полном серьёзе, пожимает плечами мажор.
— Поэтому я за тобой и бегал. Если не я, она найдёт другого. И не думаю, что другой, будет с тобой так же расшаркиваться.
— Ты сказал, надо предоставить хоум-видео. Что будем его взаправду записывать?
В глазах Марка моментально загораются шаловливые звёздочки.
— А ты хочешь? — поддав хрипотцы в голос, обнаглевший пододвигается ближе.
Настолько, что пришлось упереться ладонью в его грудь, чтобы не соприкоснуться своими губами с его.
— Ага. Жажду. Мечтай больше, — зажимаю двумя пальцами вытянувшиеся в трубочку губы.
И «закатываю» их обратно.
Руку быстро перехватывают. Мешая мне вдоль, чтобы не повадно было, в следующий раз ко мне их «пристраивать», «помусолькать» наглые вареники.
— Понял, понял, больше не буду, — отдавая мне мою длань, усмехается Марк.
— Давай уже ближе к делу, — устало сцедив зевок в кулак, прошу.
— Ближе некуда. Нам либо придумывать план…
— Либо?
— Либо смириться со своей участью и стать добычей Холодковой.
— Ну, такое меня точно не устраивает. План… — веду пальцем по краю чашки.
— Не. Сегодня я точно не в силах что-то дельное предложить. Завтра же у тебя есть пары?
— Завтра вторник. Конечно, есть. Что-то ты, Ев, и правда съезжаешь, — замечает моё состояние Герц.
Вяло ухмыльнувшись, киваю.
— Давай тогда домой, — оплатив счёт, предлагает мажор.
— Ага. Давай. К тебе? — насмешливо хмыкаю.
— К тебе. Адрес называй.
Послушно назвала, едва ворочая языком.
А дальше всё слилось в полудрему. Вроде меня Марк куда-то нёс. Потом кто-то с кем-то ругался.
Меня перетягивали как канат. Но честно, было всё равно. Не будили бы лишь. А в остальном пусть делают, что душе угодно…
А утром, сладко потянувшись, я открыла глаза. И уставилась на белый потолок.
— С добрым утром, Ромашкина, — ударяет знакомый голос по нервам.
Резко принимаю сидячее положение.
Не пила же. Что произошло то?
Чего меня так вырубило?!
— Романов? — хрипло шепчу, увидев мажора, флегматично сидящего в кресле. И попивающего что-то из огромной чашки.
Он что? Сидел, смотрел на меня спящую?
И ждал когда я проснусь?
Ма-а-амо-о-очки. Как я попала то сюда? В логово маньячеллы проклятого.
— Проснулась уже?… — не успевает сказать что-то король. По мимике вижу, что хочет.
К нам заглядывает Марк. В одном полотенце, обёрнутом вокруг бёдер.
— Охренел? — тут же подрывается Романов. И насильно выпинывает сопротивляющегося "бойфренда". Вернее, пытается это сделать.
— Да-а что, мать вашу, тут твориться? — взрываюсь. А эти гады всё равно петушиться не прекращают.
— Вы переспали что ли? — догадливо тяну.
И вот это возымело эффект. Они мигом поворачиваются ко мне. И тут полотенце Марка падает вниз.
На всеобщее обозрение предстало полпалки краковской.
— Мл-я-я-я, — вылупляюсь на это "чудо" (зря я так, наверное. Для какой-то девчонки это и правда ЧУДО) и еле сдерживаюсь от нервного смеха.
Как теперь дальше жить и с Герцем общаться?!
Нам же ещё Илонку надо на место поставить.
12
Резко улетаю спиной обратно на кровать.
Это меня Романов опрокинул и закрыл собой весь вид.
— Ев, извини, — виновато бухтит Марк.
— Да-а ничего. Я и не видела… ничего, — под мрачным взглядом Ромы, сглатываю.
Он то точно догадывается, что видела.
И детально всё разглядела.
Так сам виноват. Надо было не драться с кудрявым. Просто выпинывать его из комнаты, заставить напяливать шмотьё. И уже потом, заявляться ко мне.
А не копировать Грея[5]. Крипово наблюдать за тем, как я слюни по подушке размазываю. И уже потом махаться с парнишей, прибывающим в одном полотенце.
Романов чего думал то?
У Марка на момент[6] приклеено оно?!
Ладно! Устроившись поудобнее на подушке, отмахиваюсь от глупых вопросов. Сейчас другое важно.
— Как я тут оказалась? — пытаюсь выпытать подробности вчерашней ночи.
— Слезай уже с неё, — Марк кладёт ладонь на плечо короля. Хо-о-отя. Больше на стискивание похоже.
Ну, неужели они правда того-этого?
А сх*ра ваще Романов решил, что мои ноги — прекрасное место для посиделок?! Перебивает вторая мысль первую.
Перевернувшись набок, сбрасываю гада с себя. И подскакиваю на ноги.
Слава богу, одежда на мне есть. И никакая-то там левая. Моя родненькая.
— Вы что ли живёте вместе? — схватив первую мыслю за хвост, вылупляюсь удивлённо на Герца. Наблюдающего всё время, с огромным удовольствием, за тем как Рома, скатившись по мне, не удержался на кровати и грохнулся на пол.
— С чего ты так решила? — поворачивается "эксбиционист" ко мне.
— Во-первых, ты в новой одежде, — тыкаю в светлые брюки и поло.
— Во-вторых, вышел в полотенце, — на этих словах Рома, уже поднявшийся с колен (мысленный ржач всё-таки не удалось сдержать), скривился, как будто лимонов килограмм съел.
— За одеждой я съездил вчера, — лицо Романова опять перекосило.
Да что с ним не так то?
— И чтобы не оставлять тебя наедине с ним, заставил его ехать всем вместе, — ухмыляется Марк фальшиво сочувствующее королю.
— А полотенце?
— Он любезно предоставил мне вторую ванную, — поводит меланхолично бровями парень.
— Которую мне теперь лишь поджечь остаётся, — мрачно добавляет Романов, встав напротив меня.
Стоим теперь треугольником, как три д*била.
— Вот я и решил принять душ, — продолжает кудрявый разжевывать мне всё.
— Но вещи остались в комнате. Думал, что ты дольше спать будешь, — улыбается виновато Герц.
— Проходил мимо, услышал твой голос. И опять же, чтобы не оставлять тебя наедине с ним, зашёл так.
— Но, если такие трудности возникают. Как вы тогда спать меня одну оставили?