Оба, практически, синхронно отвели глаза.
"Булки" у меня напряглись сами по себе.
— Что? Не одну? — настороженно спрашиваю.
— Понимаешь, какое дело… — мямлит Марк.
И не знала, что он так может.
— Мы пытались прийти к компромиссу… — подхватывает Романов.
— И не вышло? — устаю ждать пока эти двое уже "разродятся".
— Нет.
— Нет, — слаженно отвечают мне.
Отлично.
— И с кем я спала? — перевожу взгляд с одного на другого.
А они, как провинившиеся мальчишки, глазки опустили и стоят.
— Непонятно спросила? — угрожающе наступаю на парней.
Те — шаг назад. Я — два вперёд.
— Не злись, Ев. Мы не могли оставить тебя с одним из нас, — Романов кивает, подтверждая слова собрата по несчастью.
— А раскладушек, матрасов надувных — нет. Пришлось спать втроём….
Останавливаюсь резко, как в стену врезаюсь.
Чё-ё-ёрт.
Вспомнила подробности прошлой ночи.
— Так я не подушку обнимала? — беспомощно моргаю.
— Нет, — отвечает опять же Марк. Романов молчит.
По всей видимости, воды в рот набрал. Или чего он там пил из той пропавшей без вести чашки.
— И кого…? — помертвевшими губами, шепчу, не договорив.
Ей-богу, кто бы увидел меня в этот момент, решили, что, ну, ваще дура.
С двумя красавчиками в одной кровати «лагерничала»[7]. И какого-то на манер плюшевого мишки, даже тискала.
Но… бляха. Для меня это хуже чем с бомжом ватник делить.
Не. Не. Утрирую, конечно.
Если обоняние меня не подводит, парни пользуется чем-то из «армани» и «хюго босс». А с этим «бохатым» «облаком» спать точно комфортнее чем с «запахами улицы».
Но лучше бы…
— Не переживай так, Ромашкина, — встревает Романов, обрывая важную мысль.
— Кровать огромная, ты нас не задевала.
— А как же подушка?
— Он… — кивает на усмехнувшегося Марка парень.
— …отменно бдил…Когда ты прокатилась по кровати и закинула на меня ногу, — улыбается странно Романов и продолжает:
— Быстро тебя от меня оторвал. А дальше ты уже никого не трогала. Свернулась в центре кровати клубочком…
Ага. Котёнок. Ё-моё.
— …и сопела до утра.
— А утром?
— Утром наступило утро.
— А сейчас что? — уточняю, пропустив мимо себя дурацкую шутку.
— Сейчас утро, Ромашкина. Ты ведь в себе? — гад подходит ближе. И, под немигающим взглядом Герца, машет перед лицом ладонью.
— Отвали от неё уже, — озвучивает пожелание, промелькнувшие в моих глазах, Марк, заслоняя собой.
Слегка повернувшись, акцентирую внимание на кровати, а между парнями тем временем сплошные искры летают.
— Она маловата для нас троих, — прихожу к неумолимому выводу.
— Вы врёте мне что ли?
Мажоры поворачиваются. И слово опять берёт кудрявый:
— Это не та кровать, — спокойно поводит плечом он.
— На эту я тебя перенес, спрятав от Романова, когда ушёл мыться, — брови бедные от такого уточнения запутались в волосах.
— А та где? — не смотрю на королевича недоделанного.
Чего смотреть то?!
Понятное дело — его наверняка в очередной раз перекосило.
— Пойдём. Покажу, — кивает мне Герц.
И под опаляющий взгляд Романова, передумывает брать меня за руку.
Просто кивает на дверь.
Вдохнув поглубже, выдохнула и направилась туда.
В коридоре меня уже догнали оба и Марк указал мне направление, тыкнув рукой.
На пальцах у него, кстати, всё те же кольца были. И печатка спадающая.
Так и представляю как он сначала все свои цацки снял, потом залез в душ, помылся, вылез. И опять свой килограмм ювелирки напялил.
Смех да и только. Хотя кто знает?!
Может он, вместе со всеми своими браслетами и кольцами, намыливался.
Ой.
Про намыливался это я зря подумала.
Сразу вспомнилось, что некоторое время назад, мне устроили посещение колбасного отдела. А я ведь не хотела.
Ма-моч-ки. Расширяются глаза, когда мы дружной троицей заходим в светлое помещение.
— Боже, — раскрыв глаза смотрю на трах*дром передо мной.
Марк не сдерживает смеха, от представшей перед ним забавной реакции (моей то бишь), а я же поворачиваюсь к Романову:
— Ты больной, да? — совсем не наигранно, сочувствую.
Герца после моего вопроса уже ничего не сдерживает и он разражается диким ржачем, а король же мрачнеет ещё больше.
— Но теперь я правда верю, — обняв себя одной рукой, второй поддерживаю подбородок.
— Находясь в центре такой хреновины, придётся десять минут до свободы ползти.
— Видишь?! Я не врал. Ты спала одна, но просто под присмотром, — фыркает Марк, отсмеявшись.
— М-гм, — потеряно отвечаю.
Почему "потеряно"?!
Потому что я правда потерялась.
Вместо того, чтобы сосредоточиться на диалоге и продолжить его. Меня конкретно так заклинивает на Романове.
Он что-то просматривал в телефоне и на нас внимание не обращал.
Намеренно, в общем, заставляет меня садист чёртов, теряться в догадках.
Что случилось то?!
Буравил своими глазюшками, буравил.
А сейчас что?
Видимо, у него, у юродивого биполярка разыгралась. То дерётся за меня, то делает вид, что его тут нет. И ему ровнее ровного.
Уязвленное самолюбие взыграло?
Или что-то другое?
— Ева. Ев, — зовёт Герц.
Моргнув, доходит, что зависла. Фокусируюсь и первое, что перед глазами — опять Романов, который, самодовольно ухмыльнувшись, убирает телефон обратно в карман куртки.
Вот же бляха какая. Заметил, что я так же, как и клуши из столовки на нём залипла.
И не станешь же оправдываться, что не на него любовалась. Просто задумалась. О нём… м-да. Такое сказать — это ещё хуже будет.
Пытаюсь мысленно и глазами не посылать самодовольного гада на три буквы. Не выходит.
Изо всех сил стараюсь. А не выходит. Сломалась?!
— Что-то хотел? — переключаю внимание и улыбаюсь Герцу.
Всё же он не бросил меня на растерзание мажора. И отстаивал честь мою как мог. Пусть и не совсем адекватными способами.
— Пойдём, — искрятся глаза парня. Он протягивает ко мне руку. И продолжает:
— Я тебя подвезу.
К сожалению, Марк не показывает никаких эмоций кроме дружелюбия. Понять его реакцию на мою глупую выходку — соцерзание непозволительно долго короля королевишного, не представляется возможным.
— Ага. Да. Конечно. Пойдём, — мельтешу и для того, чтобы схватиться за ладонь Марка, порываюсь обойти Романова.
Слинять из обители придурошного как раз то, что я хочу. Желаю просто. Тока вот "бипорярочный" не даёт этого сделать, преградив дорогу.
— Уже уходишь? Даже на кофе не останешься? — опасно улыбается маньяк, свой оскар где-то по дороге потерявший.
Признаюсь, когда на тебя надвигается такая махина, шанс обоср… перетрусить велик.
Был бы, если бы я чётко понимала, что он не играет. А так пятьдесят на пятьдесят.
Уйдя вправо, заулыбалась дурочкой. И побежала к Марку, как к маме родной. Мажор второй уже и сам понял, что шутки закончились, и меня срочно надо транспортировать в более безопасное место.
Поэтому он стремительно подойдя, обнимает за талию и спокойно встречает лютый (да с чего он такой стал то?)взгляд Ромы.
— Мы так не договаривались, Герцмен.
О. Вот и полную фамилию кудряшки узнала.
— А как вы не договаривались? — непонимающее хлопаю гляделками.
— Неважно, Ев, — улыбается Марк.
— Договор "заключался" до того, как я узнал… — взгляд на меня.
— Ну, ты понял, — возвращается он к королю.
Романов кивает, признавая поражение. И легко, что заставляет немедленно насторожиться, разрешает: