Он невольно засмеялся.
— Да, мама. Именно это я и буду делать. В твою честь, мама. Я устрою им ад!
ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ ШЕСТАЯ
В четверг около полудня позвонила Бри, и я услышал совсем не то, что хотел.
— Алекс, не сердись, но в эти выходные я никак не смогу вырваться. Буду работать без перерыва. Извини. Мне очень жаль. — Мы надеялись наверстать упущенное в той прерванной поездке за город, но Бри, конечно, была права: время для этого неподходящее, учитывая шумиху из-за ПУ. Не говоря уж о том, что Кайл Крейг снова на свободе и о его возможном местонахождении ничего не известно. — Может, встретимся вечером за выпивкой? Скажем, в девять в «Шератон суитс» в Старом городе. Помнишь этот отель?
— Помню, конечно, и буду там. «Шератон суитс». Девять часов.
Теперь все были слегка расстроены, но особенно мы двое. По делу ПУ мы работали усерднее, чем когда-либо, но пока что располагали только вопросами без ответов и несколькими жуткими убийствами. Как он организовал ту сцену в Балтиморе и убийство в музее одновременно? Кто та загадочная женщина, что помогала ему в Балтиморе? Что означали цифры на почтовой сумке?
И что произойдет, если он вновь захочет отличиться? Даже не «если», а «когда»? Все это и не давало нам покоя.
Отель «Шератон суитс» в Александрии был для нас памятным местом. Однажды мы провели там совершенно особенный вечер. Находится он в центре исторического Старого города, почти рядом с Потомаком. Для завершения дня место хорошее, и я с нетерпением ждал встречи с Бри.
Незадолго до девяти часов я зашел в бар «Плавник и копыто» внутри отеля и заказал холодного разливного пива.
Молодой бармен, дородный и дружелюбный, с густыми усами, оглядел меня:
— Вы Алекс?
Сердце у меня екнуло. Незнакомцы почти никогда не сообщают полицейским хороших вестей.
— Да.
— Тогда, значит, это для вас.
Он протянул мне конверт с логотипом отеля. Я узнал почерк Бри и вскрыл письмо прямо у стойки. Там было написано: «Алекс, планы меняются».
Кроме письма я обнаружил в конверте карточку-ключ от номера.
— Приятного вечера, Алекс, — сказал бармен с улыбкой, наводящей на мысль, что Бри сама отдала ему конверт. — Не сомневаюсь, что так и будет.
ГЛАВА СЕМЬДЕСЯТ СЕДЬМАЯ
Я поднялся лифтом на третий этаж и постучал в дверь номера 3Б. Все было совершенно таким, как мне помнилось. И даже воздух так же приятно благоухал. Однако когда Бри в блузке и джинсах открыла дверь, я удивился. Честно говоря, ожидал несколько меньшего.
— Надеюсь, ты не против небольшой импровизации, — сказала Бри и протянула мне стакан красного вина. Запах у него оказался пряным — зинфандель?[18] Собственно говоря, мне было не важно, что это за вино.
Я начал целовать Бри, и моя рука тут же полезла к ней под блузку. Руки ее обвились вокруг меня. Я услышал за спиной хлопок двери, и мы оказались обособленными в кремово-голубом интерьере номера. Отлично! Будем оставаться отрезанными от мира как можно дольше.
Шторы были уже опущены, постель разобрана — все как надо.
— Постель выглядит привлекательно. И спать в ней приятно. Я помню.
— Раздевайся, Алекс, — сказала с усмешкой Бри. — И даже не думай о сне.
Я поглядел на нее, держа стакан с вином у рта.
— Ты что, спешишь?
— Нисколько. — Бри села в мягкое кресло и стала наблюдать. Глаза ее блестели. — Можешь тянуть время, если хочешь. Пожалуйста. Только сними что-нибудь.
И я стал делать то, что сказано. Расстегну одну пуговицу — один поцелуй, сниму брюки — два, в таком вот духе.
Потом Бри встала из кресла, подошла и обняла меня.
— Пойми это правильно — я по-прежнему нисколько не спешу.
В конце концов мы повалились на кровать, она была действительно уютной.
— А ты что же? — спросил я. Бри до сих пор не сняла ничего.
— О, я тебя догоню. В конце концов. Уж не спешишь ли ты почему-то?
Бри легла поперек меня, протянула руку и открыла дверцу тумбочки. Что там?
Она достала оттуда то, чего я меньше всего ожидал: две веревки.
Гм, интересный ход событий. Сердце у меня зачастило.
— Это для тебя или для меня? — спросил я.
— Скажем, для обоих.
Я доверял Бри, разве не так? Никаких сомнений, никаких подозрений. Ну, может, возникла парочка вопросов. Несколькими движениями она привязала к кровати мою левую руку, крепко, но не больно. Потом поцеловала меня. За успокоительным поцелуем в губы последовал второй, более крепкий. Знал ли я Бри по-настоящему?