— Знаешь, что в этом месте самое лучшее?
— Не уверен, но, думаю, выясню. Так ведь?
— Да, выяснишь определенно.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Мне всегда казалось, что жизнь довольно-таки бессмысленная и бестолковая вещь, но все же временами может быть приятной, если приложить к этому некоторые усилия.
И остальная часть дня была для нас превосходной. Мы с Бри поспешили рука об руку к манящему Большому охотничьему ручью. Разделись донага и вошли в воду. Минуту спустя холод ее перестал ощущаться.
И тут я уже не знал, смогу ли, захочу ли снова выйти на берег. Мы обнимались, целовались, потом плавали и плескались, будто дети на каникулах. Где-то поблизости лягушки-быки пытались петь нам серенаду мерными «гланк, гланк, гланк».
— Думаете, это забавно?! — крикнула Бри лягушкам. — Хотя, пожалуй, да. Гланк! Гланк!
Мы снова стали целоваться, одно очень приятное занятие вело к другому, которое в старых фильмах сменялось сценой мчащегося через туннель поезда. Только мы с Бри не спешили входить в этот туннель и выходить из него. Она прошептала, что у меня очень нежные руки и попросила гладить ее по всему телу безостановочно. Мне нравилось это занятие, и я сказал ей, что у нее очень нежное тело, что выглядело странно, учитывая, какой крепкой она была. Чувственное исследование такого рода обычно приводит к некоему напряжению, что и произошло.
Мы отступили на несколько шагов и оказались в воде по грудь. Потом Бри оттолкнулась от дна, обвила меня ногами, и я вошел в нее. Поскольку мы находились в воде, это продолжалось долго, но все хорошее когда-нибудь приходит к концу. Бри вскрикнула, я тоже, а эти чертовы лягушки-быки даже умолкли на минуту.
Потом мы лежали на одеяле, расстеленном на поросшем травой берегу, предвечернее солнце высушило нас, и мы занялись делами, которые могли вновь привести к напряжению. В конце концов мы не спеша оделись и приготовили ужин.
После бифштекса, лобстера и моего почти превосходного зеленого салата последовал десерт — шоколадное пирожное с орехами — его приготовила Нана, она очень хорошо относится к Бри.
К наступлению темноты мы чувствовали себя спокойными и счастливыми. Работа представляла собой лишь воспоминание; медведи и рыси — едва ощутимую угрозу.
Я посмотрел на Бри, угнездившуюся со стороны костра в изгибе моего тела. Теперь она казалось настолько нежной и уязвимой, насколько сильной и хладнокровной была на своей службе.
— Ты восхитительна, — прошептал я. — Весь этот день походил на сон. Не буди меня, ладно?
— Я люблю тебя, — сказала она. Потом быстро добавила: — Очень.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Слова Бри на несколько секунд повисли в воздухе — это был первый случай, когда я, находясь с ней, не знал, что сказать.
— Это у меня просто вырвалось. И вообще, кто это произнес? Сожалею. Очень сожалею.
— Бри, а… зачем сожалеть?
— Алекс, тебе не нужно больше ничего говорить. И мне не нужно. Вау! Посмотри на звезды!
Я взял Бри за руку.
— Все отлично. Просто это произошло слегка быстрее, чем, видимо, нам обоим привычно. Это не обязательно плохо.
Бри ответила мне поцелуями, потом смехом и снова смехом. Эта сцена могла быть неловкой, но почему-то получилось совсем наоборот. Я обнял Бри крепче, и мы снова начали целоваться.
Я вгляделся в ее глаза.
— И тебе «вау».
И тут раздался звонок ее пейджера. Классическая ирония. Я тоже получал звонки по сотовому телефону в самое неподходящее время.
Пейджер в палатке зазвонил снова. Бри посмотрела туда через мое плечо, не вставая.
— Иди, — сказал я ей. — Ты должна ответить. Я знаю этот порядок.
— Ладно, я посмотрю, кто звонит.
«Кто-то убит, — подумал я. — Придется возвращаться в округ Колумбия».
Бри юркнула в палатку. Через несколько секунд я услышал, как она говорит по сотовому.
— Это Бри Стоун. Что происходит?
Я был слегка рад за Бри, что она так незаменима. Слегка. Мой друг, детектив Джон Сэмпсон, сказал, что ее будущее в управлении полиции настолько блестяще, насколько ей этого хочется. И данный звонок мог означать только одно. Я взглянул на часы. Мы могли вернуться в город примерно к половине одиннадцатого. Если Бри не потребует приехать туда побыстрее, на что Р-350 вполне способен.
Когда Бри вышла из палатки, на ней уже были шорты из джинсов и она уже застегивала «молнию» на трикотажной куртке с капюшоном.
— Тебе незачем ехать. Я обернусь как можно быстрее. Буду здесь к завтраку, если не раньше.
Но я уже начал собирать вещи.