Сердюк, громыхая на столе тарелками, проговорил:
– Завтра во второй половине дня буксир нам на борт еще полную порцию доставит, все пятьсот килограммов.
Сергей аж присвистнул:
– Вот это размах! Вот это оперативность! Леха, а ведь столько трудновато выпить за ограниченное время. Нет, конечно, я очень высоко оцениваю наши возможности в этом направлении, особенно с учетом многолетней практики и накопленного опыта, но… Кроме того, зная строжайший режим экономии расходных средств во вверенной тебе мастерской, я не думаю, что на заканчивающуюся на днях операцию израсходовано более двухсот килограммов.
– Около ста пятидесяти, если точно, – вставил Алексей.
– Значит, уже сэкономлено триста пятьдесят килограммов, то есть, грубо, четыреста двадцать литров. А тут еще подвозят шестьсот литров. Какое место у тебя треснет, Лешенька?
– Не боись! – хохотнул Сердюк, – знаешь, почему за этим буксир гоняют? Только он может прямо в цистерночке такое количество нам на борт доставить. Своих емкостей у нас и на половину не хватит. Представляешь: шило некуда запасти!
– Святотатство!
– Ну, я могу тебе на днях две наши корабельные канистры прямо домой доставить. Они у меня на заднее сиденье помещаются. Вот тебе и сто двадцать литров. Только дома хоть в ванную наливай – канистры вернуть на корабль надо. – Леха задумался. – Хотя до следующих работ потерпят. Ну, а ты сам по мелочи литров десять забирай сейчас. У тебя северодвинские канистры «под дипломат» с собой?
– Ага. На три и пять килограммов – вот тебе и десять литров. Я же с большой всегда в отпуск езжу. Аккуратненький черный «дипломат» в руке, а в нем при грамотном розливе, тридцать бутылок водки! И знаешь, что любопытно, я вообще стараюсь спирта в отпуске не пить. Коньяк, водка – денег хватает. Только уж в самых экстремальных случаях: в пустыне, на льдине или когда не хватило глубокой ночью. Но еще ни разу ни капельки не оставалось!
– Велика загадка Природы!
– Леха, ты что-то там у стола долго ковыряешься. Давай-ка по маленькой на ход ноги, да я в каюту сбегаю за тарой. Сразу и заберу. Может, еще мужиков наших пригласить по дороге?
– Ну его на фиг, бегать! Вон, возьмешь у меня потом двадцатилитровую канистру, отольешь, сколько надо, у себя в каюте. Чего громыхать будем туда-сюда.
– Логично.
– А мужики заняты сейчас. Раньше чем через час не освободятся: я им кое-какую работенку подкинул, так, писанина. Сами потом подойдут. Мы ж с тобой только и разогреемся чуть-чуть. Придвигайся к столу. А, каково?!
– Да еще и соки, компоты, яблоки! Тоже с буксира?
– А то!
– Трудновато бербазе в этом месяце будет.
– Ну, Серега, мы же их матросов не обижаем, макароны с кашами не берем. А на все вот это, – он окинул взглядом стол, – у них своих начальников хватает. Сам знаешь, что на матросский стол и так никогда не попадает.
– Тогда выпьем за нас, которые стоят на страже физического и нравственного здоровья бербазовских офицеров, разумно сокращая потребление ими вредных и непривычных для военного организма продуктов; а также заботятся о сохранении фигуры их жен, опять же, ограничивая количество уворованных их мужьями со службы дефицитов.
– Спиши слова!
Несколько минут было слышно лишь оживленное похрустывание и причмокивание: Сергей, пропустивший ужин, просто набросился на еду, ну а для Алексея состояние не поужинавшего, а заодно и не пообедавшего и не позавтракавшего, было хроническим и естественным: его сто десять килограммов живого веса требовали постоянной «энергетической подпитки». Даже выпили второй раз молча. А уж потом закурили и перевели дух.
– Понимаешь, Серега, это действительно государственный заказ. Обеспечение, чувствуешь, какое? Ну, отсюда и секретность, конечно. – Без видимой связи с предыдущим разговором начал Сердюк. Оба они с Сергеем понимали, что это и есть главная тема разговора. Поэтому переход был вполне естественен.
– Мы же делаем свою повседневную работу. Какая разница, на кого, для кого. Государство-то одно. А мы – служивые люди. Нас ведь не заставляют делать то, что противно убеждениям или что-то сверх обязанностей. Ты сам этим дольше меня занимаешься. – Принимая молчание Сергея за согласие и одобрение, Сердюк продолжал с подкупающей доверительностью: – Я тебе больше скажу: мы, флотские, здесь, вообще, просто исполнители, это даже не Министерство обороны. Заказчик-то – Минатом, гражданские люди.