- Да, малыш. Что? Я работаю, да. Сколько? – смотрит на меня, взгляд почему-то странный, испуганный, боится она меня что ли?
Ну да, я же для нее, бандит, преступник, странно, что она у меня справку о закрытии судимости не потребовала, а то мало ли, может таких как я на Мальдивы не пускают.
- Милая, я скоро освобожусь и приду. Ждите меня. Пожалуйста, я вас прошу! Несколько минут и я приду за вами.
Слушаю ее, не понимая, почему вдруг такая тяжесть в груди. Она… с ребенком что ли разговаривает? Со своим ребенком?
Ладони становятся влажными, боль сковывает. Вспоминаю, как она хотела родить мне, как рассказывала, что ей совсем не рано в двадцать лет мамой становиться, как она всегда хотела семью, чтобы как минимум трое, потому что сама росла одна у матери…
- Извините, Никита Андреевич, я почти закончила. Если хотите, я могу вам все документы выслать на почту, и… ждать не обязательно.
- А деньги?
- Вы же внесли аванс? Остальное переведете. Мы доверяем клиентам.
- Да? А зря. Доверять никому нельзя.
Опускает голову, вижу, что руки у нее дрожат. Значит, все-таки чем-то я тебя цепляю, котёна? Не забыла, как умирала в моих объятиях? Как любила?
- Солнц! Я вернулась! Вы как? Все оформили? Все готово? Слушай, там такие купальники, закачаешься, я сама выбрать не смогла, хочу, чтобы ты посмотрел.
- Алён, ну, я же просил, давай ты сама? – моя невеста залетает в небольшое помещение турагентства как ураган. Яркая блондинка, с натуральной грудью и почти натуральными губами. Смесь Скарлет Йохансон и Николь Кидман. Адская смесь, я бы сказал. Но главное ее достоинство, о котором мало кто знает – мозги. Увидев Алёнку впервые вряд ли кто-то подумает, что на самом деле она то же «решала» причем с приличным послужным списком.
- Ну, со-олнц, - деланно надувает губки, - ну сама я никак, ты должен это видеть! Девушка, скоро вы там уже, а? Я по всему ТЦ успела пробежаться.
- Я заканчиваю. Я предлагала все на почту отправить, но ваш будущий муж отказался.
- Я не отказывался.
Мы смотрим друг на друга, и между нами так явно искрит, что не дай Бог тут были бы пары бензина – все бы взлетело на воздух.
Алёна смотрит то на меня, то на Сашку, вижу в ее глазах насмешливый интерес. Конечно, она впервые видит, чтобы у меня вот так вот, с девушкой. Я же неприступный Никита Лавров, гроза и ужас, которого даже матерые «безопасники» боятся.
Встаю, понимая, что нужно валить, пока я тупо не сдал все пароли и явки, и не провалил задание.
Но выйти из кабинета мы не успеваем, потому что дверь распахивается, и к нам залетают две маленькие принцессы, или, скорее два крохотных урагана, с воплями, с визгами, опережая и чуть не роняя друг друга они бросаются к моему котёнку, которая резко встает из-за стола, хлопая длиннющими ресницами.
- Ма! А мы тебя нашли!
- Мамочка, мы сами пришли!
- Мы тете Кате сказали, что знаем, где ты и пришли!
Они прижимаются к ее ногам, повисают, как магнитики.
Две абсолютно одинаковые девчонки.
В пышных платьицах, с раскрашенными аквагримом мордашками.
Очень похожие на Сашу.
И на меня, черт побери! Фамильную родинку на щеке одной из девчонок не заметить трудно.
Ну что, котёна? По ходу, тебе придется многое мне рассказать!
Глава 2
- Мам! Я – лисичка! – щебечет Милаша.
- А угадай, кто я? Мам, ну мамочка! Посмотри! – Алина демонстрирует будто разукрашенные розовым щёчки.
- Ты… ты… - я запинаюсь, потому что мысли никак не идут. Я вообще ни о чём сейчас думать не могу. Ни о чём, кроме угрожающе крупного мужчины в кожаной куртке, что стоит позади и зорко смотрит на девочек… его девочек…
- Мамуль, ну ты чего! – хмурит бровки Алина. – Разве не видишь?
- Пинки Пай, - мужской голос заставляет всех присутствующих обернуться. – Ты Пинки Пай, - спокойно говорит Никита.
Да, его голос спокоен. Но это спокойствие обманчиво. По его прищуренным ярким зелёным глазам я вижу, что он просто в бешенстве. Но пока старается этого не показывать. Неужели догадался…
- Правильно, угадал! – улыбается Алина. – Откуда знаешь? Смотри, вот тут даже рог есть! – она убирает с лица чёлку и тут же подходит к нему. Ох уж эта ее манера сразу со всеми на «ты» и так просто!
- Да что ты говоришь! – Никита садится на корточки и с неподдельным интересом изучает «рог единорога». Но я знаю, что смотрит он вовсе не на него… А на лицо моей дочери. Долго так смотрит, внимательно…