Одно дело принижать меня саму, я взрослый человек и способна поставить кого бы то ни было на место! И совсем другое дело гнобить моих детей! Они же ни в чем не виноваты!
Три шага вперёд. Упираюсь в холодильник. Три шага назад. Перед носом газовая плита.
Снова и снова, как тигрица в запертой клетке. С каждой секундой мой гнев становится только сильней.
— Ираида Вахтанговна! — с трудом сдерживаю рвущуюся из груди ярость. Воспитатель Алины и Димы, наконец-то, соизволила поднять трубку. — Объясните мне! Почему мои дети подвергаются травле?!
— Юлия Андреевна! Да что вы себе позволяете? — тут же вспыхивает женщина. — Как вы смеете разговаривать со мной в подобном тоне?! Я заслуженный воспитатель! Воспитатель года! — продолжает возмущаться.
Я вся пылаю. Приходится задержать дыхание, чтобы этого самого «заслуженного воспитателя» не послать.
— Мне плевать кто вы и какие у вас имеются достижения! — цежу сквозь стиснутые зубы. Кричать хочется безумно, но в соседней комнате сидят дети, они не должны ничего знать. — Тактичность и порядочность никто не отменял! Вы позволяете другим детям слишком много по отношению к моим! И если вы считаете, что я буду молчать, то вы очень глубоко заблуждаетесь! Да, у Алины и Димы в графе «отец» стоит прочерк, но я их мать! И за своих детей я порву! Вы поняли меня?!
На том конце провода стоит звенящая тишина. Видимо «заслуженный воспитатель» не может подобрать слов после моего выпада. Она привыкла, что я все время молчу и не лезу. После того, что мне рассказали мои дети, больше я не стану молчать!
Нужно будет пройти к заведующей детского сада, так я сделаю это! В управление образования? Да без проблем! А если нужно, я ещё и в управление образования области напишу! На всевозможные ресурсы напишу!
Ещё моих детей с грязью не смешивали!
— Так что? — наседаю. — Вам ВСЁ понятно?!
Ухх! Как же я зла! Аж всю трясет от переизбытка эмоций.
— Юлия Андреевна, — поникшим голосом обращается ко мне женщина. — Я поговорю с детьми. Подобного больше не повторится.
— Разговаривать нужно не с детьми, а с их родителями! — продолжаю настаивать на своем. — Я же обращусь к заведующей детского сада. Пусть она мне объяснит, почему Алина и Дима подвергаются травле со стороны взрослых! Даже не детей! Детям в группе родители запрещают дружить с моими!
— Пожалуйста, не нужно обращаться к заведующей! — слезливо просит меня Ираида Вахтанговна. — Я все решу!
— А у вас выбора нет! — ухмыляюсь со злостью. — Иначе с работы вылетите как пробка!
— Юлия Андреевна! — произносит осуждающе. — Перестаньте мне угрожать! — требует.
— Поверьте, — хмыкаю. — Я ещё даже не начинала! — облокачиваясь на подоконник, смотрю в окно.
— Я вас услышала, — произносит покорно.
— Надеюсь, заводить подобный разговор мне пришлось в первый и в последний раз! — рычу. — Если ситуация повторится, то я даже не буду тратить свое время на вас и обращусь гораздо выше. А там, уж поверьте, к словам матери-одиночки отнесутся со всем уважением!
— Не переживайте! Ваших детей больше никто не обидит! — заверяет с жаром. — У вас ещё остались ко мне какие-то вопросы?
— Конкретно к вам больше нет, — говорю сжато и сухо. — У меня стоит вопрос насчёт компетенции медицинской сестры, что находится в детском саду. Но об этом я уже буду разговаривать не с вами!
— Может быть я могу вам чем-то помочь? — продолжает подхалимничать мне. Фу, блин! Противно!
— Сыпь на коже была нарисованной. Я обязательно подниму вопрос, почему моих детей вывели из группы, отправили к педиатру, подвергли сильнейшему стрессу, а меня выдернули с работы! И поверьте, об этом я не стану молчать! — продолжаю кипеть от негодования. — Алина и Дима завтра выходят в детский сад. Если с их стороны я услышу или увижу ещё хоть малейший намек на повторение ситуации, то разговаривать с вами буду уже не я!
Не дожидаясь ответа. Кладу трубку. Эмоций так много в груди… Они штормят.
— Мама, — из-за угла выглядывают мои самые любимые на свете детки. Я оборачиваюсь, заставляю себя улыбнуться.
Алина и Дима со всего разбегу врезаются в меня, начинают целовать, обнимают.
— Спасибо!
— Спасибо! — только и слышу с разных сторон.
На глаза наворачиваются слезы. На подоконнике начинает вибрировать телефон.
1.7
Юля
— Подождите, — с трудом отнимаю от себя малышню.
Нужно понять кто меня побеспокоил. Это могут быть и с работы, и из детского садика, да и Светка вполне могла позвонить. Я сейчас нахожусь в таком состоянии, что уже ничему не удивлюсь. Даже звонку от Президента!