Дверь Сашка, как всегда, не захлопнула, так что я невольно услышала обрывок разговора: "…сегодня. Интересно, будет знакомиться с сотрудниками или просто всех поувольняет… лучше пока не попадаться на глаза этому армейскому типу. Я слышала, что он…"
Что именно он, я не расслышала. Армейский? Это прозвище такое? У нас тут диктатура что ли будет, как в армии? Может он из бывших военных? Они люди строгие, жёсткие.
Сомнения развеяли мои девочки. Вернувшись с обеда, принялись выкладывать все, что удалось разведать.
— Армейский Эрнест Харитонович. Говорят, лучше с ним не связываться. Задавит авторитетом, а слишком впечатлительных вообще до слез доведет. Прямо зверюга какой-то. И ещё он никогда до простых работников не опускается, общается только со своими прямыми подчинёнными и топовыми управленцами.
— Каких только сплетен не ходит, не верьте всему, что слышите, — как-то уж очень неуверенно ответила я. Самой уже отчего-то стало некомфортно.
Эрнест Харитонович. Это же выговорить ещё надо! Армейский… что-то мне подсказывает, что это не только фамилия, но и стиль жизни.
Вот так всего за пару дней и появилось множество слухов и заблуждений насчёт нового управленца. Но, по крайней мере, он ещё никого не уволил, да и вообще никак себя не проявил.
Утром в пятницу, я неспешно собиралась на работу. Впервые за последний год, не хочется ехать в офис, который стал похож на муравейник: все бегают, суетятся, даже от своих информацию в адекватные сроки получить не удаётся. Эх, опять впереди маячат рабочие выходные.
Снова приехала немного пораньше, чтобы к началу рабочего дня выпить чайку (кто- то пьёт кофе, а меня на все утро заряжает энергией зелёный чай) и сформировать запросы в несколько отделов.
Когда все было подготовлено, я уже открыла рабочую почту для отправки корреспонденции, как увидела непрочитанное письмо. Болтается оно тут с 21:30 вчерашнего вечера. Ого! И от кого? Армейский Эрнест Харитонович собственной персоной. Ого-го-гооо! Содержимое сообщения повергло меня в настоящий шок. "Добрый вечер! Бла-бла-бла… В сжатые сроки прошу предоставить следующую информацию… Бла-бла-бла…"
Ну сам запрос ещё куда ни шло, конечно, покопаться дней пять, провести анализ, собрать данные, систематизировать, но задание выполнимое, предоставлю через недельку, в конце концов, через две. Ну и что, а у меня отчёты горят!
Так, что там ещё?
"Все уточнения по телефону…"
ЧЕГО???
Крайний срок выполнения задания утро вторника? С ума сошёл? Вы, что, господин Армейский, считаете, у меня своих дел нет? Да даже, если отложить всю текучку, отключить все телефоны, игнорировать запросы коллег, до вторника можно успеть, только если он наступит через неделю! А сегодня, между прочим, пятница! Арррр, как я зла! Вот же он суууу…масшедший! Да чтоб я позвонила и задала хоть один вопрос? Ни за что! Не хочу с ним разговаривать!
Ладно, Геля, успокойся, возьми себя в руки, возможно, это просто проверка на вшивость. И не такие указания выполняли, как он сказал, "в сжатые сроки”. Уже позже я узнала, что аналогичные письма получили большинство наших начальников отделов, каждый в своей компетенции. Что и говорить, реакция у всех была приблизительно одинаковая.
Тааакс. Начнём с поставок. Что мы имеем… Да, кстати, я одна должна отдуваться?
— Девчонки, свои задания выполняем максимально быстро, а через час на почту каждая получит новые указания. — Скопирую им то, что смогут без меня посчитать для этого… Харитоновича!
— Так точно, капитан! — последовал слаженный ответ.
Разумеется, в таком напряжении день пролетел незаметно. За сегодня удалось сделать ничтожно мало. Ничего, вся ночь в нашем распоряжении.
Помощницы надулись, как только узнали, что пятничный вечер придётся провести в расчетах и таблицах. Но это их добровольный выбор: либо "отсидеть" сегодня, напрячься самую малость и предоставить мне всю информацию для работы на выходных, либо вести каторжный труд наравне со мной в субботу и воскресенье. Дипломат из меня ещё тот!
"А что? Мы за честные выборы", — усмехнулась я про себя.
Домой добралась настолько поздно, что сил не осталось ни на что, кроме переодевания. Засыпала с единственной мыслью — вот зверюга!
Глава 6
Субботнее утро выдалось на удивление приятным. Несмотря на вчерашнюю усталость, проснулась я рано, бодрой и веселой. Даже успела пожарить свою любимую яичницу. В транспорте народа по выходным всегда мало, в сравнении с буднями. Никто не толкается острым локтем в бок, не рвёт сумкой колготки, не пачкает брюки, не наступает на новые замшевые сапоги (угораздило же их купить в солёную московскую зимнюю слякоть).
До работы добралась в приподнятом расположении духа. Некому с порога огорошить неожиданным заявлением, что вчерашние документы просто отказалась принимать какая-то баба Люба, временно заменяющая финансиста наших клиентов; мы не выслали кипу бумаг на оплату, и вообще напутали с поставками стройматериалов. Тишина, спокойствие, отсутствие офисного галдежа. Красота! Я одна во всем офисе. Переоделась.
Традиционно налила чай (ух, поскорее бы согреться), включила компьютер, покрутила радио, бегло разобрала вечерние бумаги и открыла незавершенные таблицы и анализ показателей.
Я уже заканчивала свою утреннюю чайную церемонию, как неожиданно раздались стук, топот и жутко некрасивое ругательство. Как? Никого ведь не должно быть здесь. Да и… все наши помнят про треснутую ступеньку при повороте в логово начальства. Или не все? Или… это не наши.
Отодвинула стул, тихонько подошла к двери, повернула ручку, выглянула в коридор и… замерла от неожиданности.
Прямо передо мной стоял самый большой (во всех смыслах) человек, которого я видела в жизни. На вид лет 35, намного выше меня (интересно, я хоть до груди ему допрыгну?), огромный как медведь, мощный, с громадными ручищами, одна из которых сжимала пустой сиротливый бумажный стаканчик из-под кофе, а вторая терла пятно расплескавшегося на пиджак горячего напитка.
Неужели это он? Почувствовала себя рядом просто маленькой незаметной букашкой.
— Простите, — это что действительно мой голос? Такой писклявый. Я прочистила горло. — Кхе-кхе. Может я могу чем-то помочь?
Мужчина посмотрел в мою сторону, словно место, на котором я стою, было пустое.
— Да. Можете сходить в химчистку. Убираете? — произнес он резким тоном.
Что? Это я-то уборщица? Ну знаете ли…
— Я что похожа на уборщицу? — мдааа, более бессмысленный ответ сложно придумать. — Вообще-то я здесь работаю. А Вы ворвались, нарушили тишину, ругаетесь, как сапожник, да Вы ещё и смеётесь?
— Я и сам могу передать пиджак в химчистку, — улыбка его померкла. — Сегодня выходной, Вас здесь быть не должно. Представьтесь, пожалуйста.
— Николаева Ангелина Владимировна. Я из бухгалтерии, — я уже догадалась кто передо мной, так смысл ломать комедию и возмущаться. — Пришлось приехать, я неожиданно попала под раздачу сверхсрочных заданий от нового руководства.
— Армейский Эрнест Харитонович. Я и есть то самое новое руководство. Видимо, это я загрузил ваш отдел работой. А почему Вы отдуваетесь вместо вашего непосредственного начальника? — изучать кадровый состав, как я вижу, он не имеет ни малейшего желания.
— Не совсем так. Раз у Вас все в порядке, то я, пожалуй, пойду. Неспроста ведь в выходной приехала. Всего хорошего.
Развернулась и была такова. Дверь закрыла излишне эмоционально. Я уборщица! Да я пять лет в вузе убила на практическое и теоретическое изучение финансов и экономики. И, прошу заметить, не только отечественных! ГОСы и диплом выгрызла зубами, не спала ночами, только ближайшее к окончанию университета время позволила своим эмоциям переключиться на личную жизнь. Ну и черт с ним!