– При всем уважении, Сир, Диана де Гастефриш – всего лишь хрупкая, хилая девушка… – фыркнул он.
– Хрупкая? Боец, убивший предателя Тристана де Ля Ронсьера? – возразил Король. – Хилая? Демуазель, в чьих жилах течет глоток Нашей священной крови, наделившей ее сверхчеловеческими способностями?
Генералиссимус пробормотал, склонив голову:
– Я… Э… хрупкая и хилая, вероятно, неточные слова, Сир.
– Абсолютно, ибо вы глупец! Знакома ли вам басня Эзопа «Лев и крыса», пересказанная славным месье де Лафонтеном?
– Басня? – ошеломленно икнул министр. – Простите, Ваше Величество. Я больше разбираюсь в военных трактатах, чем в литературе.
– Ну что ж, вы неправы. Читая литературу, вы бы сумели подобрать точные слова для обращения к Королю. А читая Лафонтена, знали бы, что «часто нужен тот, кто меньше, чем мы есть». В басне маленькая крыса спасает льва, перегрызая сети, опутавшие могучего хищника. Наша маленькая серая мышь сумеет незаметно пробраться в самые глухие уголки Парижа.
«Маленькая серая мышь» – прозвище, которым наделил меня Нетленный. Смесь признательности и благосклонности. Однако мне необходимо найти способ избежать почетной миссии, которая только что свалилась на мою голову. Чтобы шпионить за придворными, я должна быть здесь, в Версале, а не улаживать в Париже ссоры между кровопийцами, опьяненными властью!
Я неловко присела в глубоком реверансе:
– Сир, Ваше доверие для меня огромная честь. Но я всего лишь провинциалка, которая никогда не бывала в столице…
– Сурадж де Джайпур сопроводит вас. Он знает город как свои пять пальцев, включая те места, куда солдаты маркиза де Мелака боятся соваться. Прошлой весной верный оруженосец по Нашему приказу сражался с упырями в Париже. В то время Мы не подозревали, что какая-то ренегата[12] организовывала их нападения.
Молодой индиец покорно склонил тюрбан цвета охры, а я лихорадочно искала новую отговорку.
Быстрее! Подойдет любая идея!
– Есть еще кое-что, Ваше Величество. Вынуждена признаться, что я пока не заметила в себе «сверхчеловеческих» способностей с тех пор, как отпила вашу бесценную королевскую кровь…
«…кроме мерзких кошмаров и сильных мигреней», – мысленно добавила я.
Главный Архиатр, склонившись ко мне, длинными костлявыми пальцами ощупал мою щеку так, словно оценивал спелость фрукта.
– Хм… «Глоток Короля» раскрывает силу по-разному, – произнес он, рассматривая меня впалыми глазницами с высоты огромного воротника «фреза». – Некоторым оруженосцам приходится ждать наступления эффекта дольше, чем другим.
Именно в этот момент Эленаис, которая с самого начала разговора проявляла нетерпение, решила заявить о своем присутствии. Присев в глубоком реверансе, гораздо более изящном, чем мой, она подняла к монарху прекрасное личико, обрамленное каштановыми змейками, уложенными в стиле юрлю-берлю.
– Разрешите поехать в Париж вместо Дианы, Сир! «Глоток» уже развил во мне новые способности. Я чувствую себя сильнее, выносливее и… быстрее.
Король несколько секунд наблюдал за ней сквозь прорези непроницаемой маски.
– Вы соперничаете с баронессой де Гастефриш, мадемуазель де Плюминьи. Это ошибка. Королевские оруженосцы должны отбросить личные амбиции, чтобы полностью посвятить себя служению Нам.
Как всегда, выбор слов Нетленного был тщательно обдуман. Во время безжалостной гонки в борьбе за «Глоток Короля» Эленаис обвинила меня в том, что я – дочь всего лишь баннерета, а не барона. Теперь, когда я стала оруженосцем, суверен подтвердил мой титул баронессы. Он только что напомнил моей сопернице, что в дворянской иерархии я находилась выше Плюминьи, чье благородство было куплено недавно.
– Докажите, что можете работать сообща! – безапелляционным тоном заявил монарх, возвышаясь над придворными на целую голову. – Втроем вы отправитесь в Париж. Каждому выдадут пропуск. Приказываем найти Двор Чудес и доставить его Даму сюда, в Версаль. Мы узнаем от нее лично секрет послушания упырей. Наша армия станет мощнее, когда в ней будет ночная мерзость, управляемая по нашему желанию. И тогда Мы, Король Тьмы, обретем полную власть, повелевая не только вампирами, но и упырями. Всей нечистью! Мы покажем Франции, Европе и всему миру, что никакая луна никогда не затмит Наше бессмертное сияние!