Выбрать главу
     Граф вернулся в праздничный зал, И всюду ее он искал, Ту, прекрасней которой на свете нет, И спрашивал всех, но был общий ответ: Девы такой никто не видал. И нигде он не мог ее найти. И тогда он решил: «Это был сон, Что приснился мне средь душистых трав. Пресвятая Дева, сон грешный прости!» И к Виолетте вернулся граф. Нежной улыбкой был встречен он; Виолетта сказала: – Я давно вас жду. Не было ли холодно вам в саду?
     К отъезду трубят рога, Уж дверцу кареты открыл слуга. Граф с молодой женой И пышной свитой едет домой. Вдруг черный рыцарь к нему подошел, И был он бледен, мрачен и зол. – Граф, два слова сказать вам надо мне, Но не при графине, вашей жене. — Он низкий Виолетте отвесил поклон, И в сторону быстро отходит он. – Виолетта, я к вам возвращусь сейчас. Простите, что ждать заставляю вас. — И к черному рыцарю граф идет. На графа смотрит с презреньем тот И говорит: – Вы забыли, граф, Что сестры рыцарей не для забав. – Маркиз, не надо напрасных слов, — Ответил граф, – идем, я готов! — И в сад идут они на зеленый луг. На луг, где графу явилась любовь, Неужели же здесь прольется кровь? Раздастся мечей лязг и стук? Огромные звезды смотрят в сад, Но странно, что нет луны. На сук высокой сосны Уселась рыжая рысь, И злобой горит зеленый взгляд. Вдруг черный рыцарь крикнул: – Молись! Сейчас твою душу примет ад! — Звон стали, короткий стон, И раненый граф на луг упал. И луг под ним стал влажен и ал. Склонились сосны со всех сторон… Так тихо стало кругом, Что слышно, как шепчется лист с листом. И граф простонал: – Луна… Луна умерла! – И умер сам… Рысь бесшумно подкралась к его ногам И лизала из раны теплую кровь, А на небе засияла вновь Большая, круглая луна.
     Жабе говорит летучая мышь: – Хорошо цепляться за выступ крыш И висеть вниз головой. Хочешь, полетим со мной! – Я нашла на кладбище человеческий зуб, — Ответила жаба, – там, где старый дуб. В полночь зарою его, тогда Станет отравой в колодцах вода, И много новых будет могил; А звон похоронный мне очень мил, И много жирных будет червей. Пойдем, помоги мне в работе моей! — И с жабой уходит летучая мышь.
     Ночь, только ночь, и ночная тишь. Пресвятая Дева, молитву услышь! Я лишилась покоя и сна, Оттого что ночь длинна и страшна, Оттого что мертва луна.

«Нет, я не буду знаменита…»

Нет, я не буду знаменита, Меня не увенчает слава, Я – как на сан архимандрита — На это не имею права.
Ни Гумилев, ни злая пресса Не назовут меня талантом. Я маленькая поэтесса С огромным бантом.
1918

«– Скажите, вам приятно жить…»

– Скажите, вам приятно жить? – О да! Конечно, даже очень! Мне с жизнью весело дружить, Союз наш неразрывно прочен И благостен.                     За годом год Кошачьей поступью идет По звеньям той цепи златой, И дуб зеленый надо мной Широкошумною листвой, Золотовейной тишиной Лирно-лирически поет. Все сладкозвучней, все нежней.
1919

«А ко мне в полуночном сне…»

А ко мне в полуночном сне Прилетала рыжая сестра, И со мной пробыла до утра, И в подарок оставила мне Уголек своего костра, Чтобы помнила я о сестре, Чтобы косы стали мои Красны, как медь, Чтобы мне, как и ей, сгореть На костре.
1919

«Вьется вихрем вдохновенье…»

Н. Гумилеву

Вьется вихрем вдохновенье По груди моей и по рукам, По лицу, по волосам, По цветущим рифмами строкам: Я исчезла. Я – стихотворенье, Посвященное Вам.