Но, лишившись царского трона,
Трижды каркнула злая ворона
Пролетающей тройке назло.
Кучер гикнул. Взметнулись кони.
– Берегись! Сторонись,
посторонний! —
Сном и снегом глаза занесло.
Соловьиная трель телефона
Вдруг защелкала звонко:
– Алло?
Сразу все в порядок пришло.
Нереальность скользнула на дно,
В глубину зеркального лона,
Там, где рифмы коралловый риф,
Там, где ритмов прилив и отлив,
Там, где ей и лежать суждено.
Легкий месяц сияет в эфире,
Уводя облаками на юг.
Лампа светит уютней и шире,
Образуя спасательный круг.
И теперь, как повсюду в мире,
В эмигрантской полуквартире
Дважды два не пять, а четыре.
Значит, кончено. Спать пора.
Спите, спите – без снов – до утра!
Десять лет
Вот наша жизнь прошла,
А это не пройдет.
«Ни спора с судьбой. Ни укора…»
Все чисто для чистого взора.
Ни спора с судьбой. Ни укора.
Жара и усталость. Бреду
Одна вдоль чужого забора,
Одна, как повсюду на свете.
Закатные розы в саду,
На небе закатная роза,
И те огорченья, и эти
В победно-лучистом свете
Заката Апофеоза.
И ветер в асфальтном чаду
Вздыхает облаком сора:
– Все чисто для чистого взора
В земном и небесном аду.
«Я говорю слова простые эти…»
Я говорю слова простые эти,
Сгорая откровенностью дотла:
Мне кажется, нельзя на свете
Счастливей быть, чем я была.
Весельем и волненьем ожиданья
Светился каждый новый день и час,
Без сожалений, без воспоминаний,
Без лишних фраз
И без прикрас,
Все было для меня всегда как в первый раз.
Всегда ждала я торжества и чуда,
Волхвов,
Даров,
Двугорбого верблюда,
Луны, положенной на золотое блюдо,
И, главное, читательской любви.
Одиночество
Одиночество мое,
одиночество твое,
Наше, ваше, их
одиночество.
«В городском саду…»
В городском саду
В теплом свете дня
Лирою скользит
Лебедь на пруду.
– Я сейчас приду,
Подожди меня.
Возле тучки той,
Как верблюд, горбатой.
Я сейчас приду,
Подожди меня
И побудь со мной
До заката.
«Сон без начала и конца…»
Сон без начала и конца,
Сон в центре звездного кольца,
Сон, раскаленный добела.
В сияньи тонет голова,
Сияньем кружатся слова.
Из лука воина-стрельца
Летит крылатая стрела,
Летит и ранит Льва —
Льва или Солнце?
Стон львино-солнечной тоски,
Сон раскололся на куски.
Но нет. Сон цел.
Осколки сна, как голубки,
Влетают в круглое оконце
Высокой тесной голубятни.
И сон становится понятней,
Насквозь, как море, голубой,
И можно быть самой собой,
Пока я сплю, пока сон цел,
Пока божественный прицел
Стрелу приводит прямо в цель,
И Пана пьяная свирель
Тревожит легконогих нимф
(Пан здесь! О, встретиться бы с ним!),
И пенное морское чудище
Из скользких ритмов, хрупких рифм
Коралловый возводит риф,
Русалочий слагает миф.
Не с Паном, нет, не с пенным чудищем,
Не с человеком, не со зверем
Всем огорченьям, всем потерям
Наперекор
Веду
Я с небом разговор
О будущем
В раю.