Но с тобой мне и вечности мало!..
Ах, я счастлива, счастлива, счастлива!
Я устала, устала, устала!
Спать!
Скорее, скорее уснуть!
Так уснуть, чтоб уже не проснуться…
«Еще один окончен день…»
Еще один окончен день,
Ненужный и неповторимый.
Таинственно, как в сказках Гримма,
Прозрачная ложится тень
На дольней жизни дребедень:
На книги, на постель, на двери,
На бархатные лапки кошки,
На огорченья и потери,
На бледность вдовьего лица,
На боль, которой нет конца.
В незанавешенном окошке,
Скользя по тучам, как ладья,
Располагая рот к зевоте,
Луна поет на светлой ноте:
– А вот и вечер. Вот и я,
Вот будет ночь, и вы уснете!..
«У зеркального пруда…»
Звезды, звезды,
Откуда такая тоска?
У зеркального пруда
Белая томится лилия.
Кто занес ее сюда,
В мировое одиночество?
Адрес, возраст, имя, отчество
и фамилия…
Одиночество мое,
одиночество твое,
Наше, ваше, их
одиночество.
Вечер благостен и тих,
В небе празднично-прозрачном
Первая зажглась звезда,
А за ней вторая, третья,
Сотни, миллиарды звезд.
Звезды – древнее пророчество,
Музыка астрологическая
И тоска,
тоска магическая —
«Звезды, звезды, откуда такая тоска?»
Кто услышит, кто опишет
Одиночество звезды,
Одиночество мое,
одиночество твое,
Наше, ваше, их
одиночество?..
«Лепестками вечности…»
Г. И.
Лепестками вечности
Вьются мотыльки,
Холодком беспечности
Тянет от реки.
Квакают лягушки на
Топком берегу.
Вспоминаю Пушкина.
Вспомнить не могу,
Что, зачем и почему,
С целию какой
В роковой его судьбе.
Ты о нем с тоской
Бредил, умирая.
Неужели ни ему,
Ни ему и ни тебе,
Не увидеть рая?
«Уже не в Йере, а в Ганьи…»
Г. И.
Уже не в Йере, а в Ганьи
Холодной западной весной
В круговращеньи чепухи
Не розы, пальмы, соловьи,
А клены, жабы, лопухи —
Свидетели тоски дневной,
Участники ночной тоски.
Но одиночества тиски…
С какою пыткою, с какой
Сравниться может одиночество?
Сбылось извечное пророчество,
Зловещая насмешка рока,
до срока,
Несправедливо
и жестоко.
Ведь жизни светлое начало
Мне столько счастья обещало,
А я теперь одна стою
На скользком, гибельном краю
обрыва.
Нет в мире дружеской руки,
Которая бы удержала
В час огнедышащей тоски
Меня от гибели – паденья.
Томленье, головокружение
Над страшной бездною.
И вот
Паденье это иль полет?..
В сумасводящем вдохновении
Изнемогая, я пою —
Так, как поет пред смертью лебедь, —
Отчаянье, тоску мою.
И ангел смерти в звездном небе
Смущенно слушает меня.
Портрет в рифмованной раме
«Я не только в стихах живу…»
Я не только в стихах живу,
Я живу и впрямь, наяву,
И меня нетрудно увидеть,
Разглядеть, по статьям разобрать,
Чтобы после другим рассказать
Обо мне, какой я была
В те года, что я здесь жила
Вместе с вами
На этой земле.
Но конечно, как все очевидцы,
Не запомните вы ничего.