Армия выступила, распираемая уверенностью. Али покинул Багдад вечером 14 марта 811 года, войско медленно продвигалось через каналы и пальмовые заросли сельского Ирака. Молодой халиф дошел с ним до города Нахраван на одном из каналов, откуда повернул домой, а Али повел своих людей к проходам в горах Загрос{217}. Двигаясь по дорогам через узкие ущелья и долины гор Загрос, направляясь к высокогорным плато центрального Ирана, он встречал караваны купцов, идущих из Хорасана. При расспросах они рассказали ему, что Мамун послал небольшие силы в Рей для охраны границы своих владений{218}.
Когда новость о том, что Амин отказался признавать Мамуна наследником халифата, достигла Мерва, Фадл ибн Сахл, который стал теперь главным министром Мамуда, послал войска в пограничный Рей, постаравшись организовать им в бесплодные земли поставки всего необходимого. По сравнению с огромной армией Али ибн Исы силы Мамуна были незначительный — всего три-четыре тысячи человек. Соотношение было как минимум десять к одному. В качестве командира Фадл ибн Сахл выбрал молодого хорасанского аристократа Тахира ибн Хусейна. Члены семьи Тахира были наследственными правителями небольшого княжества Бушам, которое лежит как раз западнее Герата, на современной ирано-афганской границе. Эта семья, вероятно, была арабской и мусульманской уже в нескольких поколениях, но она никогда не играла ведущих ролей в политике своего района. Тахир, чей отец Хусейн все еще был жив, должно быть, уже приобрел репутацию лидера — но Фадл иби Сахл чрезвычайно рисковал, назначив на эту ключевую роль именно era, а не кого-нибудь из более опытных военачальников. Он считал, что это самоубийственная миссия, обреченная на провал. На деле назначение оказалось исключительно удачным, и семья Тахира сделалась самой важной в халифате после правящего дома Аббасидов.
Крупное войско Али двигалось через Загрос по старой хорасанской дороге, оно прошло до Савеха и вокруг северного края Великой пустыни центрального Ирана. К маю Али вышел к Рею, где его ждал небольшой отряд Тахира.
Город Рей лежал в нескольких километрах южнее Тегерана, бывшего тогда не крупнее крохотной деревушки. Город занимал важную стратегическую позицию: он запирал узкий коридор в плодородную и хорошо орошаемую долину между Великой пустыней на юге и круто вздымающимися горами Эльбурс на севере. Когда армия Али приблизилась, солдаты увидели снег, сверкающий на далеких пиках на севере, и поля зреющей пшеницы и ячменя. Город был древним — его проходил еще Александр Великий со своей армией тысячу лет назад. Как многие персидские города, он необычайно разросся в ранний исламский период. Молодой принц Махди обосновался в нем, когда был правителем Хорасана в 760-е годы. Он выстроил здесь большую крепость, которая официально была известна как Мухаммадия (по рождению имя Махди было Мухаммед). Тахир мог бы остаться здесь и противостоять врагу из-за стен, но ему подсказали, что население может подняться против него, если решит, что город подвергся опасности, ибо в случае поражения его разграбят люди Али. Поэтому молодой военачальник Мамуна решил выйти и встретить противника в открытом поле{219}.
Мы никогда не узнаем точно, что случилось в тот майский день 811 года, когда две армии встретились. Наш лучший источник — свидетельство очевидца, Ахмеда ибн Хисама, молодого хорасанского аристократа, который был у Тахира начальником службы безопасности.
Мы расположились в селении Кустана, в одном переходе от Рея в направлении Ирака, Али же с армией находились в семи фарсахах [40 километров], в пустыне. Али думал, что когда Тахир увидит его, он сдаст ему Рей. Когда же он понял, что Тахир готовится к бою, он свернул с гневной дороги, чтобы найти удобное место для лагеря.
Мы разбили лагерь у реки, и Али расположился невдалеке, отделенный только песком и низкими холмами. Незадолго до рассвета пришел человек и сказал мне, что Али послал гонцов к людям в Рее, и те ответили ему доброжелательно; но мы вышли с человеком на дорогу и показали: «Вот путь, по которому они должны были бы пройти, но тут нет отпечатков копыт и иных признаков, что здесь кто-то проследовал».
Я пошел к Тахиру и разбудил его. «Ты собираешься молиться?» — спросил я. «Да», ответил он и попросил воды, чтобы совершить омовение и быть готовым. Я рассказал ему о сообщении, и мы вместе помолились. Затем мы пошли на разведку и увидели армию Али, но решили не атаковать на плоских песках. Тахир приказал мне подтянуть наши силы. Али со своей армией приблизился. Пустыня стала бело-желтой от мечей и золота. Они атаковали и почти добрались до нашего лагеря, прежде чем нам удалось с огромным трудам их отбить.
Затем Ахмед предложил попытаться пронести переговоры — скорее для того, чтобы показать Али в дурном свете и разоблачить моральный облик его людей, нежели в поисках мирного решения.
Мы прикрепили тексты соглашений с его клятвой Мамуну к двум дротикам, я встал между линиями и закричал: «Перемирие! Не стреляйте в нас, и мы не будем стрелять в вас» — и Али ответил: «Согласен». Тогда я сказал: «Али, ты разве не боишься Аллаха? Разве это не текст клятвы верности [Мамуну], которую дал ты сам и в которой клялись люди? Побойся Господа, потому что ты достиг края своей могилы!»
«Кто ты?» — спросил Али. И когда я назвал свое имя, он крикнул своим войскам: «Тысяча дирхемов в награду тому, кто доставит его мне».
И снова разразилась горячая битва.
С нами были люди из Бухары, они послали град стрел в Али, говоря, что убьют его и заберут его деньги. Затем из армии Али вышел человек, и Тахир атаковал его, схватил обеими руками эфес его меча, ударил и убил врага. Тогда Дауд Сиях [Черный Давид] бросился на самого Али и зарубил того. Али сидел на черно-белом коне, которого дал ему Амин. Считается, что такой конь к несчастью в бою.
Ахмед слышал также другой, отличный от этого, рассказ о смерти Али.
Молодой человек по имени Тахир спросил: «Это ты Али ибн Иса?», на что Али ответил «Да», посчитав, что спросивший испугается; но этот самый Тахир напал на него с мечом и убил. Мухаммед ибн Мукатиль попытался отрезать ему голову, но смог лишь вырвать несколько пучков бороды, которые и отослал Тахиру, объявив о нашей победе. Я не знал о смерти Али, пока кто-то не сообщил мне, что вражеский командир убит.
Спутники Али продолжали пускать стрелы, но без лидера они дрогнули, и их медленно оттеснили.
«Я вернулся на место столкновения, — продолжил Ахмед, — и нашел кожаный мешок, принадлежавший Али. В нем лежала верхняя одежда, плащ и нижняя рубаха. Я надел их и помолился, распростершись дважды в благодарности Аллаху, который велик и благословен. В лагере мы нашли 700 мешков с 1000 дирхемами в каждом. Люди из Вухары, которые насмехались над Али. говоря, что они возьмут его деньги, забрали несколько мулов, несших ящики. Они думали, что это деньги, но когда вскрыли ящики, то нашли в них вино из иракского Сауда. Они поделили бутыли между собой, говоря: «Мы тяжело потрудились за эту выпивку!»
Потам я пошел в палатку Тахира и обнаружил, что он волнуется, почему я так долго отсутствую. Один из моих слуг нес голову Али в торбе для овса{220}. «Добрые вести! — воскликнул Тахир. — Вот пучок из бороды Али». «Действительно добрые, — ответил я, — а вот голова Али». В благодарность Аллаху Тахир освободил всех рабов, которые находились с ним. Они принесли тело Али, помощники связали мертвецу руки с ногами и притащили палку, чтобы нести его. как несут мертвого осла. Тахир приказал завернуть труп в войлок и сбросить в колодец.