Новый халиф, Мухтади, приказал забрать Кабиху в паломничество в Мекку и держать ее там. Похоже, она прожила в Мекке до самой своей смерти восемью годами позже, в 877 году{391}.
Последняя из великих женщин двора Аббасидов также купалась в богатстве и власти, но закончила свою жизнь трагически и в неизвестности. Как и Кабиха, Шагаб (то есть «Неприятность») тоже получила «плохое» имя — но обычно к ней обращались «Сейида» или «Хозяйка». Происхождение ее было сверхскромным: согласно одной версии, первоначально она была рабыней и принадлежала дочери Мухаммеда ибн Абд Аллаха из рода Тахиридов — но как она попала в хурам халифа, мы не знаем. Известно лишь, что она была обязана своей судьбой тому факту, что ее юный сын Муктадир в 908 году оказался выбран на роль халифа тогдашним визирем — хотя ему было всего тринадцать лет, и он еще жил в гареме. Это был весьма коварный шаг со стороны визиря, который сделал такой выбор в обход более образованных членов семьи Аббасидов, поскольку надеялся держать уступчивого монарха под своим жестким контролем.
На деле молодость юного халифа и его неопытность означали, что его мать со своими друзьями могли влиять на него куда более эффективно, и враги визиря использовали ее, чтобы добираться до уха халифа.
Хозяйка правила абсолютно сложившимся женским двором, который существовал параллельно доминирующему мужскому миру визирей и военных. Она имела собственных придворных. Наиболее важными из них были управительницы (по-арабски кахрамана). Первой среди них, как мы знаем, была Фатима, которая утонула, когда ее лодку в ветреный день затянуло под мост в Багдаде. Все военачальники и судьи явились на ее похороны — это был весьма необычный знак уважения к женщине. На ее место Хозяйка назначила принцессу из рода Аббасидов по имени Умм Муса.
Умм Муса сделала себя необходимой в качестве посредницы между халифом (который, похоже, проводил очень много времени в гареме) и визирями, которые, конечно же, не могли входить туда{392}. Однажды она пошла навестить визиря Али ибн Ису, чтобы спросить его о подарках, которые собирались раздавать на празднике жертвоприношения для обитателей хурама и их прислуги. К несчастью, это было время, когда визирь не принимал посетителей, и ее отослали прочь. Когда визирь обнаружил, что произошло, он понял, что случилась беда, и отчаянно попытался исправить положение, но Умм Муса была в ярости и не приняла извинений. Она немедленно отправилась к халифу и его матери и донесла на Али. Это нечаянное пренебрежительное отношение стоило визирю его должности{393}. Нельзя быть слишком формальным с такими могущественными дамами.
Умм Муса также использовала свое положение, чтобы позволять соперникам визиря встречаться с халифом и сохранять государственные посты для своих фаворитов{394}. Но те, кто преуспевал в интригах и манипуляциях, могли быть погублены столь же легко. Умм Муса выдала свою племянницу замуж за молодого принца из Аббасидов, который приходился внуком халифу Мутаввакилю. Он был не только богат и необычайно щедр, имел роскошные одежды, прекрасных лошадей и лодки, но также являлся потенциальным претендентом на трон. Чтобы отпраздновать свадьбу, Умм Муса устроила для членов двора — и знатных, и незнатных — щедрый прием, который длился семь дней. Прием дорого ей стоил — ее враги убедили Хозяйку и халифа, что Умм Муса замышляет посадить на трон своего племянника. Ее и брата арестовали и отдали зловещей личности — управительнице Сумаль.
Сумаль имела репутацию очень жестокого человека. До того, как попасть ко двору Хозяйки, она работала на араба по имени Абу Дулаф, который нанял се для наказания тех из своих рабынь и рабов, кто его раздражал. Теперь она использовала свое дьявольское мастерство против Умм Мусы, ее сестры и брата: их заставили отдать огромные суммы денег и громадное количество ювелирных изделий, одежды, мебели и благовоний. Современник событий, писатель Сабит ибн Синап, оценивал стоимость драгоценностей, тканей, одежды и денег, изъятых у семейства Умм Мусы, в миллион динаров{395}, говорят, что имения ее и ее брата приносили доход 100 000 динаров в год.
Сумаль была печально известна своей жестокостью, но мы также знаем о другой управительнице с более мягкой репутацией. Зейдан также выполняла роль тюремщицы для важных политических фигур, когда они лишались расположения власть имущих. Однако быть отданным Зейдан и переведенным в тюрьму в се части дворца означало содержание в относительном комфорте. В июне 912 года визирь ибн аль-Фурат был смещен со своего поста и подвергнут наказанию. Его усадили на солнцепеке в тяжелом шерстяном халате и навесили на него цепи, в итоге он уже был близок к смерти. Но один из слуг хурама успел рассказать об этом Муктаднру, после чего бывшего визиря передали во дворец, в личные апартаменты Зейдан, где ему оказали медицинскую помощь{396}.
Впоследствии, когда ибн аль-Фурат и его могущественный соперник Али ибн Иса попеременно то возвышались, то опять падали, апартаменты Зейдан становились то тюрьмой, то убежищем для того, кто терял милость. Когда Али ибн Иса в мае 928 года потерял милость халифа, судебное разбирательство Проводились с соблюдением некоторых внешних приличий. Доверенный человек халифа пришел к визирю и протянул ему послание, сообщающее, что он смещен и отправлен под домашний арест. Затем посланник сообщил, что он присядет здесь и подождет, пока Али соберет вещи. Тот вскоре появился в уличных туфлях, в тюрбане и тайласане, с Кораном и перочинным ножиком в рукаве. Али попросил посланника халифа приглядеть за его женщинами и детьми, что тот охотно согласился сделать. Затем арестованного отвели во Дворец Халифата и поручили заботам Зейдан{397}.
После того, как Муктадир в 908 году сделался халифом, Шагаб тут же разбогатела.
Ее сын в рассрочку выделил ей в качестве имения участок земли с высоким годовым доходом. Она продолжала докупать землю вплоть до того дня, когда ее сын был свергнут [первый раз] в 929 году. Общий годовой доход от земель, которые она купила, и от ее поместий составлял 700 000 динаров{398}. Она имела магазины и склады в Багдаде. где накапливалось зерно, и однажды во время голода халиф приказал их открыть и продать содержимое по ценам ниже рыночных{399}. У нее был свой диван, управлявший поместьями, секретарь дивана назначался или ею, или одной из управительниц{400}. Ее сестра тоже имела секретаря, чтобы приглядывал за ее собственным диваном{401}.
Вдобавок к доходам от сельских поместий женщины гарема получали также субсидии из общественных денег. Согласно бюджету, составленному визирем Али ибн Исой, из общего годового бюджета в 2 560 960 динаров 743 196 тратилось на нужды Хозяйки, а также прочих женщин, принцев и евнухов. Если эти цифры более или менее точны, они говорят, что содержание, выплачиваемое казной гарему, было чуть больше, чем доход от собственности короны. Эти суммы сравнимы с личными тратами халифа: на награды — 271 520 динаров, на строительство и ремонт — 51 000 динаров, на наем гребцов — 1280 динаров. Гарем требовал значительных расходов, хотя и не сравнимых с расходами на армию{402}. Не удивительно, что он создания значительное напряжение государственных финансов во время кризисов. В 917 году Али ибн Иса был вынужден сократить оплату хурама до восьми месяцев в год, а евнухов — до шести. Это была разумная экономическая мера, которая, однако, опять стоила ему места визиря, когда соперник Али убедил халифа, что сможет оплатить расходы сполна{403}.