Вероятно, самым талантливым и разносторонним среди переводчиков был Якуб ибн Исхак аль-Кииди. В отличие от большинства интеллектуалов, которые собрались вокруг двора Аббасидов, Кинди был арабом по происхождению — он происходил из очень видной южноаравийской семьи, которая осела в Куфс после установления в Ираке мусульманства. Они были крупными владельцами недвижимости в районе, а отец Кинди служил наместником. Видимо, Якуб ибн Исхак аль-Кинди родился в Куфе в конце восьмого века, но со временем перебрался в Багдад, где попал в окружение халифов Мамуна, Мутасима и Васика, прямо в сердце придворной культурной жизни.
С воцарением в 847 году Мутаввакиля интеллектуальный климат стал менее приемлемым для философии и умозрительных размышлений. Кшгди также страдал от ревностной враждебности семьи Бану Мусы, которая на каком-то этапе устроила конфискацию его громадной библиотеки — хотя в конце концов та была возвращена владельцу. Умер он, вероятнее всего, в 866 году.
Как человек Кинди был очень трудным в общении. Несмотря на аристократическое происхождение по всем линиям, он был известен своей черствостью и скупостью. Джахиз, который должен был хорошо его знать лично, помещает злую сатиру на его безжалостность в своей «Книге Скряг». В своем доме Кинди обычно сдавал комнаты жильцам, и один из них написал, спрашивая Кинди, можно ли приехать его кузине с сыном, чтобы пожить у него месяц. Он уже заплатил 30 дирхемов за месяц за шестерых, но хозяин потребовал дополнительно 10 дирхемов в месяц за лишних людей. Его квартиросъемщик попробовал вежливо поспорить — но Кинди отреагировал (во всяком случае, если верить Джахнзу) яростной тирадой о том, сколько проблем встает перед хозяевами и к каким трюкам прибегают съемщики{516}. Бедный человек подумал, что уж лучше бы ничего не спрашивал.
Кинди известен как «Философ арабов». Не будучи сам переводчиком, именно он первым использовал работы Аристотеля для создания исламского философского трактата на арабском языке. Оп также первым поднял проблемы примирения веры и доводов — в итоге, хотя он и являлся правоверным мусульманином, более консервативные верующие относились к нему с огромным подозрением. Говорят, он написал более двухсот работ, хотя многие из них, без сомнения, являлись лишь короткими памфлетами{517}. Он писал как о философии, так и о математике, астрономии, музыке и медицине; главный госпиталь в современном Багдаде носит его имя. Его работа о мечах и их изготовлении — это самое полное дошедшее до нас описание древнего исламского оружия. Вероятно, Кинди оказался единственным из упомянутых в этой книге арабских деятелей, чье имя стало широко известно в средневековой Европе. С двенадцатого века многие его книги были переведены на латынь и испанский язык, они широко использовались в европейских университетах. Некоторые из произведений Кинди дошли до нас лишь в латинском варианте.
Девятый век стал временем расцвета наук. Одними из ведущих просветителей того времени были Сабит ибн Курра (умер в 901 году) в математике и Хунейн ибн Исхак (умер в 873 году) в медицине. Наиболее яркий пример интеллектуального любопытства и попытки его практического удовлетворения дает их проект измерения окружности Земли. Он детально описан ибн Халликаном{518}. Стоит привести это описание целиком, поскольку рассказ отражает дух научных интересов, типичный для этого века и в особенности для круга Бану Муса.
Предмет, который они первыми с приходом ислама перенесли из теории в практику — это измерение окружности земли. Хотя астрономы в древности, до прихода ислама, делали это, не существует свидетельств, что какие-либо мусульмане до них пытались осуществить расчет. Халиф Мамун проявлял глубокий интерес к наукам древних и стремился проверить их точность. Он прочитал в книгах, что окружность земли равна двадцати четырем тысячам миль или восьми тысячам фарсахов [три мили составляют фарсах][35]; то есть если один конец веревки положить в любом месте на поверхность земли и протянуть веревку, пока два конца не встретятся, эта веревка будет двадцать четыре тысячи миль длиной. Он хотел проверить правильность этого утверждения и спросил Бану Муса, что они об этом думают. Они ответили, что это определенно так, и тогда халиф сказал: «Хочу, чтобы вы, использовав методы, описанные древними, проверили, точно это или нет».
Бану Муса попросили указать им плоскую равнину; им ответили, что пустыня Синджар [на северо-западе Ирака] абсолютно плоская, так же, как и район вокруг Куфы. Они взяли с собой людей, чьему мнению Мамун верш и на чьи познания в этой области полагался, направились к Синджару и углубились в пустыню. Они остановились в одном месте и специальными инструментами определили высоту Полярной звезды. Затем воткнули в землю колышек и привязали к нему длинную веревку. Потаи они пошли на север, избегая, насколько возможно, отклонения влево или вправо. Когда веревка кончалась, они втыкали другой колышек в землю и, прикрепив к нему новую веревку, продолжали идти на север, как раньше, пока не дошли до места, где высота звезды изменилась на один градус. Затем они замерили расстояние, которое прошли по земле. Расстояние, согласно длине веревки, составило 66 2/3 мили. Так они вывели, что каждый градус на небе составляет 66 2/3мили по земле.
Потом они вернулись на место, где воткнули первый колышек, привязали к нему веревку и пошли на юг. точно так же, как до того шли на север, вбивая колышки и натягивая веревки. Когда у них закончилась веревка, которую они использовали, идя на север, они определили высоту Полярной Звезды и обнаружили, что она на один градус меньше, чем первый замер. Это доказывало, что их расчеты верны, и они достигли того, за чем пришли.
Все, кто знаком с астрономией, поймут, что это правда. Хорошо известно, что число градусов на небе — 360, потому что небо делится на двенадцать созвездий, и каждое созвездие — это тридцать градусов. Всего получается 360. Затем они умножили число градусов на небе на 66 2/3 что является длиной каждого градуса, и получили результат — двадцать четыре тысячи миль или восемь тысяч фарсахов. Это определенно, тут нет сомнений.
Затем Бану Муса вернулись к аль-Мамуну и рассказали ему. что они проделали и как это согласуется с тем, что он видел в древних книгах. Он захотел подтвердить результат в другом месте, поэтому послал их в район Куфы, где они повторили эксперимент, который провели в Синджаре. Они нашли, что оба расчета совпадают, и Мамун признал справедливость того, о чем по этому предмету писали древние книги.
Это описание делает понятными многие аспекты интеллектуальной сферы того времени. Прежде всего из пего явствует огромное уважение, испытываемое арабами к древней науке. Люди этой эпохи прекрасно понимали, что им следует еще многое постичь из достижений классической эры — причем понимали гораздо лучше, чем их современники в Византии или в Западной Европе.
Но рассказ показывает также, что это уважение к древним не было безусловным приятием всего, что они говорили; Мамун и Бану Муса хотели проверить для себя величину окружности земли. Наконец, нас должно поражать то, как был проведен на практике научный эксперимент: введение гипотезы, использование экспериментальных данных, чтобы ее доказать, и, может быть, самое впечатляющее — проявленная тщательность, стремление удостовериться, что эксперимент можно повторить в одном районе, а затем совсем в другом. Все это демонстрирует истинно научный подход, который имеет мало аналогов в постклассическую эпоху, вплоть до нового времени.
Покровительство интеллектуалам было одним из способов, которыми богатые и могущественные представители придворных кругов создавали свой социальный престиж. Такое меценатство являлось частью демонстрации власти элиты, и халиф первым показывал в этом пример.
Существовала выраженная иерархия знаний. Из нерелигиозных наук знание литературы, поэзии и их истоков явно обеспечивало наибольший престиж и самые высокие награды. Но были также меценаты, которые искренне интересовались наукой и были готовы поддерживать ее своим состоянием. Подобно Италии периода Ренессанса, интеллектуальный мир Багдада девятого века был миром, где частные покровители финансировали интеллектуальную жизнь и до некоторой степени соревновались друг с другом за интеллектуальный престиж. Этим можно объяснить разнообразие и самобытность жизни ученых, ставшие одним из огромных достижений эпохи Аббасидов. Многое из этой свежести было утеряно с появлением в одиннадцатом веке более формальных структур медресе (теологических школ) и с последующим их развитием.
35
На самом деле окружность экватора земли равна 40 076 километров, то есть 24 902 мили.
Здесь у автора ошибка — 40 076 километров составляют 24 907 сухопутных миль. Поскольку земной шар не является идеальным сфероидом, говорить о точной длине его окружности бессмысленно