— Это выглядит прекрасно, — сказала я ей вместо приветствия, кивая в сторону печенья в виде сердца. Все было очень красиво.
Элейн улыбалась, ее коса качалась с каждым шагом.
— Они на вкус так же хороши, как и выглядят. — Она поставила поднос и вытерла покрытые мукой руки о фартук, который она носила поверх своего пыльно-розового платья. Даже в середине зимы она выглядела цветущей и солнечной.
Сестра вручила мне кусочек пирога, посыпанный сахарной пудрой. Я откусила без колебаний и промычала от удовольствия. Элейн просияла.
Я рассматривала угощения, которые она расставляла и спросила.
— Когда вы начали готовить?
Она пожала плечами.
— Когда я приступила на рассвете, — добавила она, — Нуала и Керридвен уже были на кухне несколько часов.
Я видела премию в честь Солнцестояния, которую Рис дал каждой из них. Это было больше, чем большинство семей получали в год. Они заслужили каждую проклятую медную монету.
Особенно за то, что они сделали для моей сестры. Общение, цель, нормальную жизнь. Она купила им эти уютные, пушистые одеяла у ткачихи, одно малиново-розовое, а другое сиреневое.
Элейн наблюдала, как я пробовала все пироги.
— Ты что-нибудь слышала от нее?
Я знала, про кого она говорила и уже открыв рот, чтобы сказать ей нет, кто-то постучал в переднюю дверь.
Элейн двигалась достаточно быстро, я едва поспевала за ней, когда она открыла затуманенную стеклянную дверь в прихожей, а затем и тяжелую дубовую входную дверь.
Но на передней ступеньке стояла не Неста, с раскрасневшимися щеками от холода.
Элейн отступила на шаг назад, выпуская дверную ручку, открывая для меня широко улыбавшегося Люсьена.
— С праздником, — сказал он.
Глава 18
Фейра
— Ты хорошо выглядишь, — сказала я Люсьену, когда мы расположились в креслах перед камином, Элейн молча села на диван неподалеку.
Люсьен погрел руки в пламени огня, свет отбрасывал красные и золотые блики на его лице, которые подходили к механическому глазу.
— И ты тоже. — Он взглянул в сторону Элейн, быстро и мимолетно. — Вы обе.
Элейн ничего не ответила, но, по крайней мере, она склонила голову в благодарность. В столовой, Нуала и Кирредвен продолжали готовить еду, их присутствие походило на тени, когда они проходили через стены.
— Ты принес подарки, — сказала я, кивнув в сторону небольшой стопки, которую он поставил у окна.
— Здесь это традиция Солнцестояния, не так ли?
Я сдержала себя и не поморщилась. Последнее Солнцестояние, которое я пережила, было в Весеннем дворе. С Иантой. И Тамлином.
— Ты можешь остаться на ночь, — сказала я так, как Элейн, конечно, не собиралась этого предлагать.
Люсьен опустил руки на колени и откинулся на спинку кресла.
— Спасибо, но у меня другие планы.
Я молилась, чтобы он не заметил слегка облегченного проблеска на лице Элейн.
— Куда ты направляешься? — спросила я, надеясь, что он сосредоточится на мне. Зная, что это невыполнимая задача.
— Я… — Люсьен подбирал слова. Не из-за какой-то лжи или оправдания, я поняла минуту спустя. Поняла, когда он сказал: — Я время от времени бывал на Весеннем дворе. Но если я не был в Веларисе, то проживал у Юриана. И Вассы.
Я выпрямилась.
— На самом деле? Где?
— На юго-востоке есть старый особняк, на территории людей. Юриану и Вассе его… подарили.
Из сказанных им слов, я поняла, кто, вероятнее всего это организовал. Грейсен — или его отец. Я не посмела взглянуть на Элейн.
— Рис говорил, что они еще в Притиане. Я не знала, что это на постоянной основе.
Короткий кивок.
— Пока. Пока все не наладится.
Мир без стены. Четыре человеческие Королевы, которые все еще правили по всему континенту. Но сейчас не время говорить об этом.
— Как они-Юриан и Васса? — Я узнала достаточно от Риса о Тамлине и не хотела больше ничего слышать о нем.
— Юриан… — Люсьен выдохнул, рассматривая резной деревянный потолок. — Спасибо Котлу за него. Я никогда не думал, что скажу это, но это правда. — Он провел рукой по своим шелковистым рыжим волосам. — Он держит все под контролем. Я думаю, он бы уже был коронован, если бы не Васса. — Подергивание губ, блеск в рыжеватом глазу. — У нее все хорошо. Наслаждается каждой секундой своей временной свободы.
Я не забыла о чем она просила меня в ту ночь после битвы с Хэйберном. Разрушить проклятие, которое превращало ее ночью в человека, а в Жар-птицу днем. Некогда гордая королева-все еще гордая, да, но отчаянно желающая вернуть себе свободу. Ее человеческое тело. Ее Королевство.