Его зеленые глаза были пусты.
— Заслуживаю ли я этого?
Нет. Никогда.
Должно быть, он прочитал это на моем лице, потому что спросил:
— Ты простишь меня за свою мать и сестру?
— Я не помню, чтобы когда-либо слышал от тебя извинения.
Словно эти извинения смогли бы перекрыть горечь утраты, которая все еще съедала меня, затянуть ту дыру, которая навечно появилась в моем сердце.
— Я не думаю, что это что-то исправит, в любом случае, — сказал Тамлин, снова взглянув на убитого лося. — Для любого из вас.
Сломленный. Совершенно сломленный.
Вам нужен Тамлин как союзник, предупредил Люсьен моего мэйта. Возможно, и поэтому я пришел.
Я махнул рукой, огромная туша лося под коптилась, его шкура упала на пол. Еще одно мерцание силы, и аккуратно нарезанные куски мыса появились перед Тамлином.
— Ешь, Тамлин, — сказал я. Он даже не моргнул.
Это не было прощением или проявлением доброты. Я не мог забыть, что он сделал с теми, кого я любил больше всего на свете.
Но из-за Солнцестояния или от того, что Фейра подарила мне то, о чем я только мог мечтать, я сказал:
— Ты можешь уйти и умереть после того, как мы разберемся с новым миром.
Волна моей силы, и железная сковорода появилась на раскаленной печи с шипящими стейками из мяса.
— Ешь, Тамлин, — повторил я и исчез в темноте.
Глава 24
Морриган
Она солгала Фейре.
Почти.
Она собиралась посетить Зимний двор. Только не сразу, как она сказала. Вивиан, по крайней мере, знала, когда точно ожидать ее. Хотя они и обменивались письмами в течение нескольких месяцев, Мор так и не сказала Леди Зимнего двора, где она будет между Солнцестоянием в Веларисе и ее визитом к Вивиан и Каллиасу в их дом у горы.
Ей не нравилось рассказывать людям об этом месте. Она никогда не упоминала о нем.
И когда Мор скакала по заснеженным холмам, ощущая тепло своей лошади, Эллии, она помнила, почему.
Ранний утренний туман висел между буграми и впадинами раскидистого поместья. Ее поместья, под названием Атлвуд.
Она купила его триста лет назад для тишины и покоя, держа в нем лошадей.
Эллия преодолевала холмы с непоколебимой грацией, бежала быстро, словно западный ветер.
Мор не учили ездить верхом. Не тогда, когда рассеивание было гораздо быстрее.
Но с рассеиванием никогда не было ощущения, что она действительно куда-то едет. Как она собирается, бежит, мчится в какое-то место. Она хотела этого, и поэтому она была здесь.
Однако лошади… Мор ощущала каждый камешек на земле, по которой они скакали. Чувствовала ветер, запах трав и снега, могла видеть произрастающую стену густого леса слева от нее.
Живое. Все это было живым, и особенно, когда она ехала верхом.
Атлвуд она получила уже с шестью лошадьми, предыдущий владелец заскучал с ними. Все они были редкой и желанной породы. Они стояли, как распростертые имения и триста акров нетронутой земли к северо-западу от Велариса. Земля холмов и бурлящих ручьев, древних лесов и бушующих морей.
Ей не нравилось долгое время оставаться в одиночестве, она выносила это с трудом. Но несколько дней были иногда просто необходимы, жизненно необходимы для спокойствия ее души. И скачки на Эллии, словно омолаживали, как и любой день, проведенный на солнце.
Она остановила Эллию на одном из больших холмов, позволив лошади отдохнуть, несмотря на, ее протест. Она бежала до тех пор, пока ее сердце не вырывалось из груди — никогда не была послушной, как этого хотели ее разводчики. Мор любила лошадь еще больше за это.
Ее всегда тянуло к необузданным, диким вещам этого мира.
Лошадь и наездница тяжело дышали, Мор рассматривала холмы и серое небо. Она комфортно чувствовала себя в Иллирийской кожаной форме, которая нагрелась от езды. Было бы блаженством посидеть с книжкой у камина в большой библиотеке Алтвуда, а затем сытно поужинать и лечь спать пораньше.
Там далеко находился континент, куда попросил ее отправиться Рис. Уйти, поиграть в шпиона, придворного и посла, увидеть давно закрытые от всех королевства, где когда-то жили друзья… да, ее кровь призывала убежать, как можно дальше.
Но уйти, позволив Кейру поверить, что он одержал вверх над своей сделкой и Эрис…
Трусливый. Жалкий трус.
Она прогнала гнев вспыхнувший внутри, запустив руку в гриву Эллии.
Она не упоминала о нем в последние несколько дней в Веларисе. Хотела сделать этот выбор сама, понимая, как эта новость может бросить тень на все веселье.