Иногда у нее были довольно смешные выходки. Она встретилась в Спа с Густавом III. Король этот, зная, что женщины не могут его любить, стал высказывать ей необузданную страсть. Однажды, когда он бросился к ее ногам, говоря, что умрет, если она не отдастся ему, она сказала: «Как, ваше величество, вы можете думать, что я вас не люблю! Между тем вы имеете самое убедительное доказательство — я вас не люблю так, чтобы вам отдаться».
Во время своего пребывания в Венеции, принц Нассауский, утомленный праздностью, захотел снова попытать счастья на службе в Испании. В Барселоне его заставили долго ждать разрешения отправиться в Мадрид, но когда он его получил, никто там не хотел его принимал. После многих хлопот ему приказали быть в манеже в то время, когда известный князь мира (Годой) будет кататься верхом. Он поспешил быть там; фаворит его не заметил; королева холодно спросила его, видал ли он когда-нибудь более прекрасного кавалера. Несчастный принц клялся, что он никогда не мог даже представить себе что-нибудь более совершенное. Все-таки на другой день он получил приказание оставить Испанию.
Между тем, принцесса Нассауская только что получила в наследство от своего брата Готского земли в Польше. Ее пылкое воображение подсказывало ей такие способы употребления состояния, которые она сама лишь была способна осуществить. Нарушили контракт с владельцем дворца Loredan, эмигранты разбрелись кто куда, остановились в Вене, чтобы разведать почву, но она показалась им неблагодарной, и тогда отправились в поместья их высочества. Первым делом принцессы в этих поместьях было отнять у крестьян земли, которыми они пользовались и на них насадить, но я боюсь, что меня заподозрят в подражании рассказам принцессы. Тем не менее, нужно упомянуть об этом, так как это известно: она употребила все земли под посев лаванды, семена которой с большими издержками были выписаны из Франции. Собирались захватить в свои руки всю торговлю лавандовой водой на всем севере и востоке. Балтийское и Черное моря должны были покрыться судами, нагруженными благовонными товарами, и миллионы должны были стекаться со всех сторон…
В самый разгар этого прекрасного дела принцесса внезапно умерла, а принц, поехавший в Париж узнать, не назначит ли его старый товарищ по хитростям, Талейран, имперским маршалом, вернулся обратно, успевши только быть свидетелем на свадьбе бывшего Отенского епископа с одной содержанкой[338].
Он стал понемногу сходить с ума, и дело дошло до того, что этот столь важный человек, с виду такой рассудительный, сохранивший рыцарские манеры, умер в старинном придворном женском платье, в фижмах, в лентах, спускавшихся с его седой головы, и с шлейфом, поддерживаемым двумя пажами в парадной ливрее. От этого незаконнорожденного существа остались тоже только незаконнорожденные дети, из которых одна вышла замуж за д’Аррагона, сделанного пэром в то время, когда Деказ вздумал унизить во Франции палату пэров. Sic transit gloria mundi!
Я расскажу еще один случай из жизни принца, потому что он мне кажется замечательным.
Принц Нассауский, отправленный Императрицей к графу д’Артуа, находившемуся в Вероне, просил меня рекомендовать ему доверенного секретаря. Я вспомнил об одном молодом эльзасце — первом приказчике и любовнике одной француженки-интриганки, превратившейся после многих приключений в продавщицу мод и просившей меня пристроить его куда-нибудь.
Принц принял его без колебаний и нашел в нем много талантов; но их отношения сложились совсем не так, как у прочих людей. Обыкновенно, посол пишет черновую, которую затем переписывает секретарь начисто; здесь же посол диктовал, секретарь исправлял слова посла, и тогда уже принц с трудом переписывал черновую, которую он часто не умел читать… Этот секретарь, вытащенный из-за прилавка, казавшийся мне сперва только большим немецким мальчиком, стал господином д’Анстет[339], полномочным министром Императора Александра в самых важных случаях, имевшим красную ленту, одним словом, особой, которую Бонапарт ненавидел до смерти и объявил своим подданным. Его порок — пьянство высказался однажды довольно странно.
339
Анстет, Ив. Осип. Д.т. с. — 1835 г. Он вступил в русскую службу в 1789 г. и в этом же году был под начальством принца Нассау-Зигенского.