Часть I
Головкины
Глава I
Великий канцлер
Бояре. — Первые шаги будущего канцлера. — Его родство с Петром Великим. — Определение на службу при опочивальне Ее Величества царицы. — Дальнейшая карьера. — Характер Головкина. — Первый российский «граф». — Русская аристократия. — Интимные черты. — Оргии Петра I. — Роль, которую играл в них великий канцлер.
Первый Головкин, образ которого выступает в новейшей истории России, был современником Петра I; это Гаврила Иванович, канцлер царского реформатора. Его предки не безызвестны русской генеалогии[36]; но интерес, который могли бы внушить бояре московского периода испытующему уму современного ученого, нельзя назвать историческим, ибо их индивидуальность слабо очерчена, благодаря отсутствию в их жизни принципов, некогда столь дорогих рыцарству запада, а именно — сознания чести[37] и свободы. И главнейшая добродетель заключалась в послушании и в изречениях: «Без вины виноват», «Богу и царю все возможно» и «Бит, но доволен»[38].
Есть основание думать, что предки Гаврилы Головкина ни в чем не отличались от других московских бояр. Подобно их собратьям, они наряжались в большие собольи шапки и восточные кафтаны, полы которых живописно распахивались от леденящих северных ветров; и подобно же им, они подобострастно простирались перед царем и били челом об пол, а когда представлялся случай или надобность в подаче высшему начальству челобитной, они учиняли на ней уничижительную подпись[39]. Наконец, они, как и все остальные, называли себя без вины виноватыми, находили, что Богу и царю все возможно, позволяли себя бить и были довольны!
Случайное обстоятельство способствовало, однако, возвышению Головкина среди окружавшей престол толпы. Некий Иван Раевский отдал свою дочь за Симеона Родионовича Головкина; ее сестра Прасковья, благодаря браку своей дочери с Кирилой Нарышкиным, стала бабкой Петра I.
Таким образом, у реформатора России и у Гаврилы Ивановича Головкина был один и тот же прадед.
В нынешние времена такое родство быстро забывается, но тогда воспоминания о нем заботливо сохранялись в праздной атмосфере терема[40], где тяжелый, переполненный благовонными духами воздух и таинственный полусвет особенно способствовали болтовне старых кумушек, этих хранительниц преданий старины. Благодаря этим традициям Гаврила Головкин начал свою карьеру в должности «спальника» или камергера, состоящего при опочивальне Ее царского Величества, положение, считавшееся в доброе старое время царя Федора Алексеевича весьма завидным, ибо тот, кто его занимал, жил в постоянном общении с главою государства. По-видимому, служба Гаврилы Ивановича пользовалась одобрением, так как его, немного спустя, повысили на должность «постельника»[41], т. е. такого камергера, к обязанности которого относилась главным образом забота о содержании в чистоте и опрятности царского ложа.
Все это совершенно изменилось с воцарением Петра I. Азиатский этикет должен был уступить европейским нравам. Впрочем, молодой и энергичный государь мало заботился о чистоте своего ложа. Парадной постели он предпочитал медвежью шкуру, а во время похода, когда ему приходилось отдыхать, он заставлял одного из своих денщиков лечь на землю и клал свою голову на его живот, вместо подушки. Для такого выбора надо было обладать молодостью и хорошим пищеварением, ибо при малейшем движении денщика царь вскакивал и бил его немилосердно[42].
Таким образом, неумению своему наводить порядок в царской опочивальне, Головкин был обязан повышением на важное место государственного канцлера. Будучи сам очень трудолюбив, Петр ценил хороших работников, а Гаврила Головкин несомненно принадлежал к числу их. Устанавливая дипломатические сношения с Западной Европой, Петру пришлось создавать все из ничего. Я не стану приводит многочисленных договоров, заключенных канцлером. Это значило бы утомлять читателя перечнем пергаментов, не представляющих более интерес — с тех пор, как границы Российской Империи достигали с одной стороны Вислы, а с другой Тихого Океана.
Один заслуженный историк, обогативший несколько лет тому назад французскую литературу капитальным сочинением о Петре I, ставит Головкина в один ряд с «второстепенными сотрудниками» Петра. Я сомневаюсь, может ли подобная классификация быть оправдана историческими фактами! Имеет ли Петр I, вообще, «первостепенных» сотрудников? В этом я тоже сомневаюсь.
36
Имя Головкиных впервые появляется на Земском Соборе 1598 г. при избрании Годунова на московский престол. На этом Соборе, среди духовенства, присутствовал также Евстахий Головкин, инок св. Сергиевской Лавры. Его племянник, Родион Дмитриевич, имел двух сыновей: Симеона, родоначальника графской линии, угасшей в 1846 г., и Луку, родоначальника линии не титулованной и существующей по сей час. См.
37
Мы отнюдь не думаем усомниться в честности русских, а говорим лишь о сознании чести (point d’honneur).
38
Слова Александра Александровича Головкина, камергера Фридриха Великого, приведенные
41