Кассиан атаковал левый фланг. Сифоны высвобождали взрывы его силы, которые иногда отскакивали от щитов, иногда находили свою цель и разрывали плоть и кости.
Но где были выставлены магические щиты Хайберна... Рис, Азриэль и Кассиан посылали взрывные волны своих сил, чтобы уничтожить их. Оставляя их уязвимыми для Сифонов — или чистой иллирийской стали. И если они не падали от этого... Кейр и его Несущие Тьму подчищали за ними. Целенаправленно. Хладнокровно.
Поле стало лужей грязи вперемешку с кровью. Тела мерцали на утреннем солнце, свет отражался от их доспехов. Воины Хайберна испугались неразрывных рядов иллирийцев, которые все отталкивали их назад. Это разрушало их.
И когда разбили левый фланг, когда аристократы пали, отвернулись от других или убежали... Остальные воины Хайберна тоже начали впадать в панику.
Там был один командир на лошади, который не сдался так легко. Который не развернулся и не поскакал к реке.
Кассиан выбрал его как своего противника.
Мор до боли сжала мою руку, когда Кассиан вышел из нерушимой передовой линии щитов и мечей, а воины возле него мгновенно закрыли созданную им щель. На шлеме и броне Кассиана были разбрызганы грязь и кровь.
Он заменил свой высокий щит на круглый, который был прикреплен к его спине, сделанный их того же черного металла.
И потом он побежал.
Могла бы поклясться, что даже Рис остановился на другом конце поля битвы, чтобы посмотреть, как Кассиан пробивается сквозь вражеских воинов, направляясь к тому командиру Хайберна. Который понял, кто именно идет за ним, и начал искать оружие получше.
Кассиан был рожден для этого — этих полей, этого хаоса, жестокости и расчета.
Он не останавливался, будто зная местоположение сражающихся противников как позади, так и впереди себя. Казалось, что он дышал сражениями вокруг себя. Он даже уронил свой щит из Сифонов — чтобы приблизиться к ним, чтобы почувствовать удары стрел, которые он принимал на свой черный щит. Если он врезался этим щитом в воина, его вторая рука уже замахивалась мечом на другого.
Я никогда не видела ничего подобного — таких искусности и точности. Это было похоже на танец.
Должно быть, я произнесла это вслух, потому что Мор ответила:
— Для него битва и является танцем. Симфонией.
Она не сводила глаз с танца смерти Кассиана.
Три воина были достаточно храбры или глупы, чтобы попытаться сразить его. Кассиан уложил их и убил за четыре маневра.
— Святая Мать, — выдохнула я.
Это был тот, кто меня тренировал. Вот почему Фэ дрожали от звуков его имени.
Почему высокопоставленные иллирийские воины были так завистливы, что хотели его смерти.
Но там был Кассиан, и между ним и тем командиром больше никого не было.
Командир нашел брошенное копье. И бросил его.
Быстро и уверенно, и мое сердце пропустило один удар, пока оно летело к Кассиану.
Его колени согнулись, крылья сложились сильнее, щит крутанулся –
Он принял копье в щит с таким звуком, что я могла его услышать, затем вырвал его и продолжил бежать.
Через мгновение Кассиан уже вкладывал в ножны на спине свой меч и закреплял на ней щит.
И я бы спросила, почему он так поступил, но он уже подобрал другое упавшее копье.
Уже швырнул его, всем своим телом устремившись за броском, движением таким идеальным, что я знала, что однажды точно его нарисую.
Казалось, что все замерли, пока оно летело.
Даже с расстояния копье Кассиана пронзило свою цель.
Оно прошло прямо через грудь командира с такой силой, что сбило мужчину с лошади.
Но когда он закончил свое падение, Кассиан уже был там.
Его меч поймал солнечный свет, когда клинок поднялся и опустился.
Кассиан выбрал отличную цель. Теперь воины Хайберна бежали. Прямо развернулись и побежали к реке.
Но они обнаружили, что на противоположном берегу их ожидает армия Тарквина, прямо там, где Кассиан приказал им появиться.
Пойманные в ловушку с Несущими Тьму Кейра позади себя и двумя тысячами воинов Тарквина на другом берегу узкой реки...
Еще сложнее было наблюдать за происходящим — этой бойней.
Мор сказала мне:
— Все кончено.
Солнце было высоко в небе, а температура увеличивалась с каждой минутой.
— Тебе не нужно на это смотреть, — добавила она.