Твоя сестра пришла сразу же, когда я объяснил, что нам надо, произнес Рис. Думаю, болезненный вид Кассиана убедил ее не устраивать сцен сегодня.
Или же убедил мою сестру затеять ссору с кем-то другим.
Нэста подняла мешочек.
— Итак, я должна разбросать это, как уличный шарлатан, и они найдут Котел?
Амрен сдавленно рассмеялась.
— Что-то вроде того.
Дужки грязи были под ногтями Нэсты. Она, казалось, не обращала на это внимание, когда развязала маленький мешочек и высыпала его содержимое на стол. Три камня, четыре кости. Кости были коричневыми и отполированными временем; камни были белыми, словно луна, и гладкими, как стекло. На всех были тонкие буквы, которые я не могла вспомнить.
— Три камня для обличий Матери, — сказала Амрен, глядя на хмурую Нэсту. – Четыре кости… по каким-то причинам, которые придумали шарлатаны, и которые я не стала запоминать.
Нэста фыркнула. Рис тоже. Моя сестра спросила:
— Значит — я должна просто потрясти их в своих руках и кинуть? И как я придаю всему этому смысл?
— Мы можем выяснить это, — сказал Кассиан, его голос был грубым и измученным. — Но для начала подержи их в руках и подумай — о Котле.
— Не просто думай о нем, — поправила Амрен. — Ты должна мысленно направить свой разум к нему. Найти связь, которая объединяет вас.
Даже я замерла от ее слов. И Нэста, теперь держа камни и кости в руке... Она не закрыла глаза.
— Я — должна… коснуться ее?
— Нет, — предупредила Амрен. – Лишь подойти поближе. Найти ее, но не контактировать.
Нэста все еще не двигалась. Она не могла пользоваться ванной, как она однажды сказала мне. Потому что воспоминания, которые всплывали –
Кассиан сказал ей:
— Ничто не может навредить тебе здесь.
Он выдохнул, тихо застонав, и поднялся на ноги. Азриэль попытался остановить его, но Кассиан отмахнулся от него и подошел к моей сестре. Он оперся рукой о стол, остановившись.
— Ничто не может тебе навредить, — повторил он.
Нэста все еще смотрела на него, когда окончательно закрыла глаза. Я наклонилась, чтобы увидеть то, что не заметила до этого.
Нэста стояла у карты, сжимая кости и камни в руке над ней. Кассиан остался рядом с ней — вторая его рука лежала на ее спине.
И я поразилась, что она позволила ему это — поразилась так же сильно, как и забрызганной грязью руке, которую она вытянула. Концентрации, отображающейся на ее лице.
Ее глаза двигались под веками, будто осматривая мир.
— Я ничего не вижу.
— Иди глубже, — настаивала Амрен. — Найди эту нить между вами.
Она замерла, но Кассиан подошел ближе, и она снова сосредоточилась.
Прошла минута. Еще одна.
Нэста сморщилась. Ее рука затряслись.
Ее дыхание стало чаще и тяжелее, губы искривились, когда и она тяжело задышала сквозь зубы.
— Нэста, — тревожно произнес Кассиан.
— Тихо, — оборвала его Амрен.
Она издала тихий звук — от страха.
— Где это, девочка? — уговаривала ее Амрен. — Открой свою руку. Позволь нам посмотреть.
Пальцы Нэсты лишь сильнее сжались, ее костяшки стали такими же белыми, как и камни, которые она зажала в кулаке.
Слишком глубоко — куда бы она ни зашла –
Я потянулась к ней. Не физически, а своим разумом.
Если ментальные ворота Элейн был похож на спящий сад, то у Нэсты... Они были неприступной крепостью, острой и жестокой. Такой, что мне почудилось, что на эти пики когда-то насаживали людей.
Но они были широко распахнуты. И внутри...
Темнота.
Темнота, которой я никогда не видела, даже с Рисандом.
Нэста.
Я шагнула в ее разум.
Образы обрушились на меня.
Один за другим, и я увидела их.
Армию, которой простиралась до горизонта. Оружие, ненависть, широкие усмешки.
Я увидела короля, стоящего у карты в военной палатке. Рядом с ним был Юриан, несколько командиров и Котел, притаившийся в самом центре комнаты.
И там была Нэста.
Стоящая в этой палатке и смотрящая на короля, на Котел.
Застывшая на месте.
Ее лицо выражало чистый страх.
— Нэста.
Казалось, что она не слышала меня, лишь смотрела на них.
Я потянулась к ее руке.
— Ты нашла их. Я вижу — вижу, где это.
От лица Нэсты отхлынула кровь. Но она все-таки перевела свое внимание на меня.
— Фейра.
Удивление было в ее широких от ужаса глазах.
— Пошли обратно, — сказала я.
Она кивнула, и мы развернулись. Но я почувствовала его — мы обе почувствовали.
Не короля или его командиров, обсуждающих какой-то план. Не Юриана, который играл в свою смертельную игру, обманывая их. А Котел. Словно какое-то огромное существо открыло свой глаз.