ГЛАВА
63
Никто из нас не остался надолго после ужина.
Амрен и Вариан даже не потрудились присоединиться к нам.
Нет, она просто обвила ногами его талию, прямо перед нами, и он встал, подняв ее одним быстрым движением. Я не была полностью уверена, как Вариану удалось выйти из палатки, все еще целуя ее. Руки Амрен тянули его волосы, она издавала звуки, отвратительно похожие на мурлыканье, когда они исчезли в лагере.
Рис рассмеялся, когда мы все потеряли их из виду.
— Полагаю, Вариан решил так сказать Амрен, что он очень благодарен, что она приказала нам отправиться в Адриату.
Тарквин съежился.
— Мы будем чередоваться, присматривая за ними двумя на праздниках.
Кассиан хрипло усмехнулся и посмотрел на Нэсту, которая оставалась бледной и спокойной. То, что она видела, что я видела в ее голове...
Размер той армии...
— Еда или кровать? — спросил Кассиан Нэсту, и я честно не могла сказать, подразумевал ли он под этим какое-то приглашение.
Я хотела сказать ему, что он не в той форме.
Нэста только сказала:
— Кровать.
И в ее уставшем ответе точно не было никакого приглашения.
Мы с Рисом продолжили есть, спокойно обсуждая то, что мы видели. Я исчерпала все свои силы, так что едва успела закончить свою тарелку жареной баранины, прежде чем заползла на кровать и упала на одеяла. Рис разбудил меня только для того, чтобы стянуть с меня сапоги и куртку.
Завтра утром. Мы выясним, как справиться со всем завтра утром. Я поговорю с Амрен о том, чтобы, наконец, позвать Бряксиса, чтобы тот помог нам уничтожить эту армию.
Возможно, было что-то еще, чего мы не видели. Еще один шанс на спасение, кроме заклинания аннулирования сил.
Мои сны были запутанным садом, направившим свои колючки на меня, и я наткнулась на них.
Мне снился Сюриэль, истекающий кровью и улыбающийся. Мне снилось, как раскрытая пасть Ткачихи вгрызается в Ианфе, пока она все еще кричит. Мне снилось, что Лорд Грейсен — такой смертный и молодой — стоит на краю лагеря, призывая Элейн. Говоря ей, что он пришел за ней. Зовя ее поехать домой с ним. Что он нашел способ исправить то, что с ней сделали — снова сделать ее человеком.
Мне приснился Котел в палатке короля Хайберна, такой темный и дремлющий... Просыпаясь, когда мы с Нэстой появились там, невидимые и бестелесные.
Как он посмотрел на нас. Знал о нас.
Я чувствовала его взгляд даже теперь. В своих снах. Чувствовала, как он протягивает ко мне древнюю, черную конечность –
Я вздрогнула и проснулась.
Обнаженный Рис обнимал меня, его лицо смягчилось от сна. В темноте палатки я слушала его дыхание.
Треск костров снаружи. Сонные перешептывания воинов на посту. Ветер вздымал холщовые палатки, развевал флаги, венчающие их.
Я смотрела в темноту и слушала.
Кожа на моих руках покрылась мурашками.
— Рис.
Он мгновенно проснулся — и сел прямо.
— Что это?
— Что-то... — я так сильно прислушивалась, что мои уши заболели. — Здесь что-то есть. Что-то не так.
Он задвигался, призывая свои штаны и ремень. Я последовала его примеру, все еще пытаясь прислушаться, спотыкаясь пальцами о пряжки.
— Я спала, — прошептала я. — Мне снился Котел... что он снова посмотрел на меня.
— Дерьмо.
Слово было шипящим вдохом.
— Думаю, мы открыли дверь, — вздохнула я, натягивая сапоги. — Думаю... я думаю...
Я не смогла закончить предложение, когда я поспешил к выходу из палатки, а Рис шел за мной по пятам. Нэста. Мне надо найти Нэсту –
Золотисто-коричневые волосы вспыхнули в свете огня, и она уже была там, ища меня, все еще в своей ночной рубашке.
— Ты тоже это слышала, — задыхалась она.
Слышала — я не слышала, а просто почувствовала –
Маленькая фигурка Амрен выбежала из палатки, на ней было что-то, напоминающее рубашку Вариана. Она доходила ей до колен, и ее владелец был позади нее, как и Рис, с обнаженной грудью, и широко раскрытыми глазами.
Босые ноги Амрен были измазаны грязью и травой.
— Она пришла сюда — его сила. Я чувствую ее — кружащую вокруг. Наблюдающую.
— Котел, — сказал Вариан, нахмурившись. — Но — откуда ему известно, где мы?
— Мы зашли слишком глубоко, — сказала Амрен. — Он знает, где мы, как и мы знаем, где он находится.
Нэста подняла руку.
— Слушайте.
И тогда я услышала.
Это была песня и приманивание, несколько нот, которые пел голос одновременно мужской и женский, молодой и старый, преследующий и соблазнительный, и –
— Я ничего не слышу, — сказал Рис.