Но удары Дагдана не были тяжелыми — нет, они были точными и быстрыми, но он не вкладывал в них всего себя.
Тянет время. Утомляет меня, пока мое тело не переварит яблоко полностью, и его сила сделает меня практически смертной.
Так что я ударила по его слабому месту.
Бранна закричала, когда в нее врезалась стена огня.
Дагдан на мгновение потерял бдительность. Когда я глубоко порезала его живот, он заревел так, что птицы попадали с деревьев.
— Ты маленькая сучка, — выплюнул он, уклоняясь от моего следующего удара, когда огонь погас, и мы увидели Браннэ, стоящую на коленях.
Ее физический щит был поставлен небрежно — она ожидала, что я буду атаковать ее разум.
Она дрожала, задыхаясь от боли. Запах обуглившейся кожи теперь донесся до нас, прямо с ее правой руки, ее ребер, ее бедра.
Дагдан снова бросился на меня, и я подняла оба ножа, встречая его клинок.
На этот раз он не потянул удар.
Я ощущала его эхо каждым дюймом тела.
Почувствовала еще и поднимающуюся, удушающую тишину. Я чувствовала ее раньше — в тот день в Хайберне.
Бранна поднялась на ноги с резким вскриком.
Но там был Люсьен.
Полностью сосредоточенная на мне, на отнимании той красоты, которую я выжгла из нее, Бранна заметила его рассеивание слишком поздно.
Пока меч Люсьена не преломил свет солнца, просачивающийся через купола деревьев. А потом встретил плоть и кость.
Поляна сотряслась, как будто какая-то нить между близнецами была обрезана, когда темная голова Браннэ ударилась о траву.
Дагдан закричал, устремляясь к Люсьену, рассеиваясь к нему, и между нами теперь было пятнадцать футов.
Люсьен едва успел вытащить свой окровавленный клинок из перерезанной шеи Браннэ, когда Дагдан появился перед ним, делая выпад мечом с целью пронзить его горло.
У Люсьена было достаточно времени, чтобы увернуться от смертельного удара Дагдана.
У меня было достаточно времени, чтобы остановить все это.
Я скрестила свой нож с мечом Дагдана, глаза обоих широко раскрылись, когда я рассеялась между ними — и воткнула нож между глаз Дагдана. Прямо в череп.
Кости, кровь и мягкие ткани скользнули по ножу, а рот Дагдана был все еще открыт в изумлении, когда я выдернула нож.
Я позволила ему упасть на сестру, глухой удар плоти о плоть был единственным звуком.
Я глянула на Ианфе, моя сила исчезала, ужасно болели внутренности, но я сделала последнее распоряжение, внося поправку в ранее сказанные.
— Скажешь всем, что я убила их. Это была самозащита. После того, как они причинили мне такую боль, пока ты и Тамлин ничего не делали. Даже когда они будут пытать тебя, чтобы узнать правду, скажешь, что я сбежала, после того как убила их — чтобы избавить этот двор от ужасов.
Пустые, отсутствующие глаза были единственным ответом.
— Фейра.
Голос Люсьена был хриплым.
Я лишь вытерла свои ножи о спину Дагдана, прежде чем вернуться к своему упавшему рюкзаку.
— Ты возвращаешься. В Ночной Двор.
Я взвалила на плечи тяжелый рюкзак, и, наконец, посмотрела на него.
— Да.
Его загорелое лицо побледнело. Но он осмотрел Ианфе и мертвых близнецов.
— Я пойду с тобой.
— Нет, — сказала я, направляясь к деревьям.
Мой живот пронзила судорога. Мне нужно уйти — нужно использовать остатки своей силы, чтобы рассеяться к холмам.
— Ты не сможешь этого сделать без магии, — предупредил он меня.
Я стиснула зубы от резкой боли в животе, когда собралась с силами, чтобы рассеяться. Но Люсьен схватил меня за руку, останавливая.
— Я пойду с тобой, — сказал он снова, его лицо было залито кровь столь же яркой, как и его волосы. — Я верну своего мейта.
Не было времени на спор. На правду, обсуждения и ответы, которые, как я видела по его глазам, он отчаянно желал получить.
Тамлин и остальные уже услышали крики.
— Не заставляй меня сожалеть об этом, — сказала я ему.
Кровь заполнила мой рот, когда несколько часов спустя мы достигли предгорья.
Я тяжело дышала, моя голова пульсировала, мой живот — тугой узел боли.
Люсьен выглядел не намного лучше, его рассеивание было столь же ненадежным, как и мое, когда мы остановились посреди зеленых холмов, и он согнулся пополам, держа руки на коленях.
— Она исчезла, — сказал он, задыхаясь. — Наверно, сегодня мы все получили дозу.
Они дали мне отравленное яблоко лишь для того, чтобы удостовериться, что оно меня окончательно подкосит.
Моя сила ускользала от меня как волна от берега. Только за этим не следовало возвращение. Она просто уходила все дальше в море пустоты.