Слабая улыбка заиграла на моих губах.
— Теперь существует.
Настало время миру узнать об этом. Я поймала взгляд Кассиана, обнаружив, что он сияет от гордости — и облегчения.
— Забери меня домой, — приказала я ему, непоколебимо, держа голову высоко.
А потом Азриэлю:
— Забери нас обоих домой.
И, наконец, отпрыскам Осеннего Двора:
— Увидимся на поле боя.
Пусть они сами решают, будут ли они сражаться с нами или же против нас.
Я повернулась к Кассиану, который раскрыл свои руки и крепко обхватил меня, прежде чем поднять нас в небеса сильным взмахов крыльев. Рядом с нами, Азриэль и Люсьен сделали то же самое.
Когда Эрис и другие стали пятнами черного на белом фоне, когда мы плыли в вышине, Кассиан сказал:
— Даже не знаю, кому сейчас более неловко: Азу или Люсьену Вансерре.
Я усмехнулась, оглядываясь через плечо на Говорящего с тенями, несущего моего друга, оба старались не смотреть друг на друга и не разговаривать.
— Вансерра?
— Ты никогда не слышала его фамилии?
Я встретила эти смеющиеся, неистовые карие глаза.
Улыбка Кассиана смягчилась:
— Привет, Фейра.
Мое горло сжалось до боли, и я крепко обняла его за шею.
— Я тоже скучал по тебе, — пробормотал Кассиан, сжимая меня.
Мы летели до границы со священной территорией. И когда Кассиан опустил нас на снежное поле перед древним лесом, я взглянула на блондинку в иллирийской коже, которая ходила между корявыми деревьями и теперь бежала навстречу.
Мор обхватила меня так же крепко, как и я ее.
— Где он? — спросила я, не отпуская ее, не поднимая головы с ее плеча.
— Он... это долгая история. Далеко, но мчится домой. Прямо сейчас.
Мор отстранилась, чтобы осмотреть мое лицо. Ее губы сжались при виде моих затянувшихся ран, и она аккуратно отодрала пятна засохшей крови с моего уха.
— Он засек тебя — связь — минуты назад. Мы трое были ближе всех. Я рассеялась с Кассианом, но когда там Эрис и остальные... — вина затуманила ее глаза. — Отношения с Зимним Двором напряженные, и мы думали, что если я буду здесь, на границе, это заставит силы Каллиаса не искать на юге. По крайней мере, достаточно долго, чтобы успеть забрать тебя.
И чтобы избежать встречи с Эрисом, к которой Мор еще не готова.
Я покачала головой, потому что стыд все еще сглаживал ее обычно яркие черты лица.
— Я понимаю, — я снова обняла ее. — Я понимаю.
В ответ Мор сжала меня еще сильнее.
Азриэль и Люсьен приземлились, разбрызгивая снег. Мы с Мор наконец-то опустили друг друга, и ее лицо стало серьезным при виде Люсьена. Снег, кровь и грязь покрывали его — покрывали нас обоих.
Кассиан объяснил Мор:
— Он сражался против Эриса и других.
Мор кивнула, заметив кровь на руках Кассиана, понимая, что она не его. Без сомнений, учуяла это, но выпалила:
— Эрис. Вы...
— Он остался в живых, — ответил Азриэль, тени сгущались по краям его крыльев, такие темные в сравнении со снегом под нашими сапогами. — Так же, как и другие.
Люсьен поглядывал на них всех, тихо и настороженно. Что он знал об истории его старшего брата и Мор... Я никогда не спрашивала. Даже не хотела.
Мор перебросила свои золотые волосы через плечо.
— Тогда пойдемте домой.
— В какой именно? — осторожно спросила я.
Мор еще раз посмотрела на Люсьена. Мне стало почти жаль его из-за веса ее взгляда, полного осуждения. Взгляд Морриган, чей дар был чистой правдой.
Что бы она ни увидела в Люсьене, этого было достаточно, чтобы она сказала:
— В городской дом. Там тебя кое-кто ждет.
ГЛАВА
14
Я не позволяла себе представлять тот момент, когда снова окажусь в фойе городского дома, обитом деревянными панелями. Когда услышу крики чаек, высоко парящих над Веларисом, почувствую запах реки Сидры, протекающей в сердце города, почувствую тепло солнечного света, льющегося из окна за моей спиной.
Мор рассеяла нас всех, а теперь стояла возле меня, тяжело дыша, пока мы наблюдали, как Люсьен рассматривает дом.
Пока его металлический глаз жужжал, другой глаз осторожно осматривал комнаты, виднеющиеся из фойе: столовую и гостиную с видом на небольшой дворик и улицу; затем лестницу, ведущую на второй этаж, где располагались кухня и сад на крыше.
Потом, наконец, закрытую входную дверь. Ведущую в город.
Кассиан стал около перил, высокомерно скрестив руки, что, как я знала, предзнаменовало неприятности. Азриэль остался возле меня, а вокруг его пальцев вились тени. Как будто битва с сыновьями Высшего Лорда была их каждодневным развлечением.
Интересно, знал ли Люсьен, что первое сказанное им здесь слово может спасти его или обречь на постоянные проблемы. Какова будет моя роль во всем этом?