— Но, — продолжил Рис, засунув руки в карманы, — я понимаю, как тяжело тебе пришлось в этом месяце. Я знаю, что Фейра объяснила тебе, что мы не совсем такие, как говорят слухи... — я впустила его в свой разум, прежде чем мы спустились, показала ему все, что произошло в Весеннем Дворе. — Но слышать и видеть — две разные вещи, — он пожал плечами. — Об Элейн заботятся. Ее участие в здешней жизни было полностью ее выбором. Никто, кроме нас и пары проверенных слуг не входят в Дом Ветра.
Люсьен все еще молчал.
— Я влюбился в Фейру, — тихо сказал Рис, — задолго до того, как она ответила тем же.
Люсьен скрестил руки.
— Как повезло, что в итоге ты получил, что хотел.
На мгновение я закрыла глаза.
Кассиан и Азриэль замерли, ожидая приказа.
— Я скажу лишь раз, — предупредил Высший Лорд Ночного Двора.
Даже Люсьен вздрогнул.
— Я подозревал, что Фейра — мой мейт, задолго до того, как узнал, что она связана с Тамлином. И когда я узнал об этом... Если бы это сделало ее счастливой, я был готов отступить.
— Ты пришел в наш дом и украл ее прямо в день свадьбы.
— Я собиралась отменить свадьбу, — вмешалась я, делая шаг к Люсьену. — Ты знал это.
Прежде чем Люсьен смог ответить, Рисанд продолжил:
— Я был готов потерять своего мейта из-за другого мужчины. Я был готов позволить им пожениться, если это принесло бы ей радость. Но что я не мог сделать, так это позволить ей страдать. Позволить ей превратиться в тень. И когда этот засранец разнес свой кабинет, когда он запер ее в том доме...
Появились его крылья, и Люсьен начал.
Рис оскалился. Мои конечности засветились, дрожа от темной силы, закручивающейся в углах комнаты. Не страх — никогда не боялась его. Но ослабленный контроль, когда Рис прорычал Люсьену:
— Может быть, мой мейт однажды сможет простить его. Простить тебя. Но я никогда не забуду, каково было чувствовать ее ужас в те моменты.
Мои щеки горели, особенно когда Кассиан и Азриэль подошли ближе, теперь их карие глаза были переполнены гневом и сочувствием.
Я никогда не говорила им об этом — о том, что произошло в тот день, когда Тамлин разрушил свой кабинет, или о дне, когда он запечатал меня в поместье. Я никогда не спрашивала Риса, рассказал ли он им. Судя по ярости на лице Кассиана и холодного гнева, просачивающегося от Азриэля... не думаю, что он это сделал.
Люсьен, к его чести, не отступил назад. От Риса, или меня, или иллирийцев.
Умный Лис Смотрит На Крылатую Смерть. Картина мелькнула в моем уме.
— Так что, опять же, скажу лишь раз, — продолжил Рис, его лицо выражало смертельное спокойствие, вытаскивая меня из красок, света и теней, мелькающих в моем уме. — Фейра не позорила и не предавала Тамлина. Я раскрыл связь мейтов лишь месяцами после — и не беспокойся, за это она устроила мне семь кругов ада. Но теперь, когда у твоего мейта такая же ситуация, возможно, ты сможешь понять, каково это. И если тебя это не волнует, то надеюсь, что ты достаточно умен, чтобы держать язык за зубами, потому что в следующий раз, когда ты посмотришь на моего мейта с таким презрением и отвращением, я не потружусь снова объяснить тебе это, и просто вырву твою чертову глотку.
Рис сказал это так мягко, что на то, чтобы обнаружить угрозу, ушло некоторое время. Чтобы уложить это в голове, как камень погружается в воду.
Люсьен лишь переступил с ноги на ногу. Осторожный. Сосредоточенный. Я считала удары сердца, думая, насколько сильно мне вмешаться, если он скажет что-то действительно глупое, когда он, наконец, прошептал:
— Похоже, это долгая история.
Умный ответ. Ярость исчезла с лица Риса — и плечи Кассиана и Азриэля немного расслабились.
Лишь раз, сказал мне Люсьен в те дни, когда мы были в бегах. Это все, что ему надо — увидеть Элейн хоть раз.
И тогда... Я должна буду решить, что с ним делать. Если только у моего мейта еще не приводится в действие какой-то план.
Один взгляд на Риса, который поднял брови, будто говоря Он весь твой, сказал мне, что это будет моим решением. Но до тех пор... Я прочистила горло.
— Я собираюсь посетить своих сестер в Доме, — сказала я Люсьену, чей взгляд теперь метнулся ко мне, металлический глаз сощурился и зажужжал.
Я заставила себя улыбнуться.
— Хочешь присоединиться?
Люсьен взвесил мое предложение — и трех мужчин, следящих за каждым его вдохом.
Он лишь кивнул. Еще одно благоразумное решение.
Через несколько минут мы ушли, быстро дойдя до крыши городского дома, сделав Люсьен небольшую экскурсию по моему дому. Я не стала показывать, где находятся спальни. Люсьен, конечно же, не спрашивал.