Когда мы взмыли в небеса, Азриэль оставил нас, бормоча, что у него есть неотложные дела. По взгляду Кассиана я предположила, что он выдумал это во избежание полета с Люсьеном в Дом Ветра, но едва уловимый кивок Риса Азриэлю сказал мне достаточно.
Значит, действительно что-то происходит. План приводится в действие, как и всегда. И как только я посещу своих сестер... Я сама получу все ответы.
Так что Кассиан поднял в небо Люсьена с каменным лицом, и Рис взял меня на руки, грациозно взлетая в безоблачную синеву.
С каждым взмахом крыла, с каждым глубоким вдохом запаха моря и цитрусовых... какое-то напряжение внутри меня расслабилось.
Даже если с каждым взмахом крыла мы были все ближе к Дому, возвышающемуся над Веларисом. К моим сестрам.
Дом Ветра был вырезан в красном, нагретом солнцем камне плоских вершин гор, которые тянулись в бесконечность вдоль одного из краев города, с бесчисленными балконами и выступающими двориками, нависая над долиной на тысячу фунтов. Извилистые улочки Велариса стекались прямо к горе, и сквозь него проносилась Сидра, сверкающая яркая полоса в полуденном солнце.
Когда мы приземлились на веранду, на которую выходила столовая, в которой мы обычно кушали, Кассиан и Люсьен приземлились позади нас, и я позволила себе погрузиться в атмосферу города, реки и далекого моря, зубчатых гор на другой стороне Велариса, ясной синевы неба над нами. Дома Ветра, моего второго дома. Огромного, официального брата городского дома — нашего общественного дома, полагаю. Где мы будем проводить собрания и принимать гостей, которые не входят в нашу семью.
Куда более приятная альтернатива моей другой резиденции. Двора Кошмаров. По крайней мере, я могу остаться во дворце из лунного камня на вышине горы, под которой построен Высеченный Город. Хотя люди, которые им управляли... Я выкинула их из своих мыслей и поправила косу, заправляя пряди, которые растрепались от легкого ветра, который Рис пропустил сквозь свой щит во время полета.
Люсьен лишь подошел к перилам балкона и уставился вниз. Что ж, я его не виню.
Я оглянулась через плечо, где стояли Рис и Кассиан. Рис поднял брови.
Подожди внутри.
Его улыбка была хитрой. Значит, вы хотите без свидетелей скинуть его с перил?
Я недоверчиво посмотрела на него и подошла к Люсьену, пока Рис шептался с Кассианом, а единственным признаком их ухода была выпивка в столовой. Это, и почти беззвучное открытие и закрытие стеклянных дверей, которые вели в столовую. Ту комнату, где я впервые встретила почти всех их — мою новую семью.
Я подошла к Люсьену, и ветер колыхал пряди его рыжих волос, которые он связал на затылке.
— Я такого не ожидал, — сказал он, всматриваясь в трущобы Велариса.
— Город все еще восстанавливается после нападения Хайберна.
Его взгляд опустился на резные перила балкона.
— Хотя мы и не участвовали в нем... Мне жаль. Но — это не то, что я имел в виду.
Он оглянулся: в столовой ждали Рис и Кассиан, уже с выпивкой в руках, слишком небрежно прислонившись к огромному дубовому столу в центре комнаты.
Они вдруг заинтересовались каким-то пятнышком на его поверхности.
Я нахмурилась, но сглотнула. И хотя мои сестры ждали внутри, даже если я так сильно хотела их увидеть, будто кто-то тянул меня к ним в Дом за веревку, я сказала Люсьену:
— Рис спас меня на Каланмэе.
И я рассказала ему. Всё — историю, которая, возможно, поможет ему понять. И осознать, что Элейн в полной безопасности — и теперь он тоже. В конце концов, я позвала Риса, чтобы он рассказал свою историю — и он рассказал все Люсьену без прикрас. Не те ранимые, скорбные слова, которые довели меня до слез в горной хижине. Но он обрисовал все достаточно ясно.
Пока Рис говорил, Люсьен молчал. И даже тогда, когда я продолжила рассказ, а Кассиан часто вставлял свою точку зрения, какого было жить с мейтами-но-еще-не-мейтами, притворяясь, что Рис не ухаживает за мной, впуская меня в их маленький круг.
Я не знала, как долго мы рассказывали нашу историю, однако Рис и Кассиан беззастенчиво грели свои крылья на солнечном открытом пространстве балкона все это время. Но я не рассказывала нашу историю о Хайберне — дне, когда я вернулась в Весенний Двор.
Наступила тишина, и Рис с Кассианом снова ушли, понимая те эмоции, что виднелись в глазах Люсьена — значение его затяжного вздоха.
Когда мы остались одни, Люсьен протер свои глаза.
— Я видел, как Рисанд делал такие... ужасные вещи, видел его образ темного принца тысячи раз. И теперь ты говоришь мне, что все это было ложью. Маской. Все, чтобы защитить это место, этих людей. И я бы засмеял тебя за веру в это, но все же... этот город существует. Нетронутый — по крайней мере до недавнего времени. Даже города Рассветного Двора не так прекрасны, как этот.