— Я не хочу подрывать твой авторитет на людях. И ты не будешь подрывать мой.
Он промолчал, позволяя мне размышлять, говорить.
— Мы можем спрашивать друг друга по связи, если нас окружают не только наши друзья, — сказала я. — Но пока, в эти первые годы, я хотела бы показать миру сплоченность... То есть, если мы выживем.
— Мы выживем, — бескомпромиссная воля в этих словах, на лице. — Но я хочу, чтобы ты чувствовала себя комфортно, давя на меня, выводя меня из себя...
— И когда это я так не делала?
Он улыбнулся. Но я добавила:
— Я хочу, чтобы ты делал то же самое — для меня.
— По рукам. Но внутри нашей семьи... отчитывай меня за любую ерунду, какую захочешь. Я настаиваю, на самом деле.
— Почему?
— Потому что это весело.
Я толкнула его локтем.
— Потому что ты равна мне, — сказал он. — И насколько это означает стоять друг за друга на публике, это также значит, что мы дарим друг другу честность. Правду.
Я осмотрела суетливый город вокруг нас.
— Тогда могу ли я дать тебе кусочек правды?
Он успокоился, но сказал:
— Всегда.
Я выдохнула.
— Думаю, что тебе следует быть осторожным — работая с Кейром. Не из-за его подлости, но потому что... думаю, это действительно ранит Мор, если ты не обыграешь это правильно.
Рис провел рукой по своим волосам.
— Я знаю. Я знаю.
— Стоят ли они того — воины, которых он может предложить? Если это причиняет ей боль?
— Мы работаем с Кейром на протяжении столетий. Она уже должна привыкнуть к этому. И да — его войска стоят этого. Несущие Тьму хорошо обучены, сильны и слишком долго бездельничали.
Я задумалась.
— В последний раз, когда мы были в Дворе Кошмаров, я играла роль твоей шлюхи.
Он поморщился от этого слова.
— Но теперь я твоя Высшая Леди, — продолжила я, поглаживая пальцем тыльную сторону его ладони.
Он следил за движением. Мой голос стал ниже.
— Чтобы Кейр согласился помочь нам... Какую маску мне следует носить в Вытесанном Городе?
— Это тебе решать, — сказал он, все еще наблюдая, как мой палец вырисовывает круги на его коже. — Ты видела, какой я там — какие мы все там. Так что это тебе решать, какую роль ты будешь играть.
— Полагаю, мне лучше решить это поскорее — не только для этого, но и для встречи с Высшими Лордами через две недели.
Рис скользнул по мне взглядом.
— Каждый Двор приглашен.
— Сомневаюсь, что он придет, учитывая, что он союзник Хайберна и знает, что мы убьем его.
Его иссиня-черные волосы закачались от речного ветерка.
— Во время встречи действует ограничивающее заклинание, заставляющее нас заключить временное перемирие. Если кто-то сломает его во время встречи, то магия потребует свою цену. Наверное, их жизнь. Тамлин не настолько глуп, чтобы напасть на нас — как и мы.
— Зачем вообще приглашать его?
— Исключая его из списка приглашенных, мы лишь даем ему больше оружия против нас. Поверь мне, у меня нет желания видеть его. Или Берона. Который, возможно, в списке тех, кого я убью, сейчас повыше, чем Тамлин.
— Там будет Тарквин. И мы занимаем довольно высокие позиции в его смертном списке.
— Даже с кровавыми рубинами он не настолько глуп, чтобы атаковать во время встречи.
Рис вздохнул.
— На скольких союзников мы рассчитываем? Я имею в виду, кроме Кейра и Вытесанного Города.
Я посмотрела на берег реки. Обедающие и гуляки были слишком заняты, чтобы даже заметить наше присутствие, даже с узнаваемыми крыльями Риса.
И все же, возможно это не лучшее место для этого разговора.
— Не уверен, — признался Рис. — Гелион и его Дневной Двор, скорее всего. Каллиас... может быть. После Подгорья отношения с Зимним Двором все еще напряженные.
— Полагаю, Азриэль собирается узнать об этом больше.
— Он уже на охоте.
Я кивнула.
— Амрен заявила, что ей и Нэсте понадобится помощь в поиске способов восстановить стену, — я махнула в сторону города. — Покажи мне лучшую библиотеку, в которой я могу найти такие вещи.
Рис поднял брови.
— Прямо сейчас? Твоя рабочая этика заставляет мою с позором ретироваться.
Я прошипела:
— Завтра, умник.
Он усмехнулся, расправляя крылья и опять их складывая. Крылья... он позволил Люсьену увидеть крылья.
— Ты доверяешь Люсьену.
Рис склонил голову в немом вопросе.
— Я доверяю факту, что у нас есть единственная вещь, которую он хочет больше всего на свете. А до тех пор, пока она остается у нас, он постарается угождать нам. Но если все измениться... Его талант тратиться впустую в Весеннем Дворе. Знаешь, по какой-то причине он носил маску лиса, — уголок его рта дернулся в сторону. — Если он заберет Элейн, вернется в Весенний Двор или куда там еще... ты веришь, глубоко внутри, что он не продаст все, что узнал? Как ради выгоды, так и для того, чтобы она оставалась в безопасности?