— Но ты позволил ему услышать все этим вечером.
— Ничего из услышанной им информации не позволит Хайберну разрушить нас. Вероятно, король уже знает, что мы будем просить помощи у Кейра — что мы попробуем найти способ остановить его до того, как он разрушит стену. Он не был проницательным, занимаясь розыском Браннэ и Дагдана. И он ожидает, что мы попытаемся объединить всех Высших Лордов. Вот почему место встречи будет выбрано позднее. Должен ли я сообщить об этом Люсьену? Взять ли мне его с собой?
Я обдумывала его вопрос: Доверяю ли я Люсьену?
— Я тоже не знаю, — призналась я и вздохнула. — Мне не нравится, что Элейн стала пешкой в этом деле.
— Я знаю. Это никогда не бывает легко.
Он веками занимался такими вещами.
— Я хочу подождать — увидеть, что Люсьен будет делать эти две недели. Как он будет действовать, со мной и Элейн. Что Азриэль думает о нем, — я нахмурилась. — Он не плохой человек — он не злой.
— Конечно же нет.
— Я просто... — я встретила его спокойный надежный взгляд. — Мы рискуем, безоговорочно доверяя ему.
— Он рассказывал, какие чувства испытывает к Тамлину?
— Нет. Я не настаивала на этом. Он... сожалел о том, что случилось со мной, с Хайберном и Элейн. Чувствовал бы он то же самое без Элейн? Я не знаю — может быть. Хотя я не думаю, что он ушел бы.
Рис убрал волосы с моего лица.
— Это все как часть игры, дорогая Фейра. Кому доверять, когда доверять — какой информацией обмениваться.
— Тебе нравится это?
— Иногда. Прямо сейчас нет. Не тогда, когда риски так высоки, — его пальцы направились к моему лбу. — Когда я могу потерять так много.
Я положила свою ладонь на его грудь, прямо над иллирийскими татуировками под его одеждой, прямо над сердцем. Почувствовала сильные удары, отдающиеся в моих костях и коже.
Я забыла о городе вокруг нас, когда он встретил мои глаза, и прошептала:
— Мы продолжим строить планы на будущее, с войной или без нее. Я продолжу планировать наше будущее.
Мое горло горело, и я кивнула.
— Мы заслуживаем того, чтобы быть счастливыми, — сказал он, а его глаза сверкали достаточно сильно, чтобы сказать мне, что он вспомнил слова, которые я сказала ему на крыше городского дома после нападения. — Я буду бороться всеми силами, что у меня есть, чтобы так и было.
— Мы будем бороться, — сказала я хрипло. — Не только ты — больше нет.
Слишком много. Он отдал уже слишком много, но все еще думает, что этого недостаточно.
Но Рис лишь оглянулся через свое широкое плечо на яркий ресторан позади нас.
— В ту первую ночь, когда мы все были здесь, — сказал он, и я проследовала за его взглядом, наблюдая за работниками, которые с любовью накрывали на столики. — Когда ты сказала Севенде, что ты будто просыпаешься, когда ешь ее еду... — он покачал головой. — Тогда впервые ты выглядела... умиротворенной. Будто ты действительно проснулась, снова живя. Я был так рад, что мне показалось, что меня стошнит прямо на стол.
Я вспомнила длинный, странный взгляд, которым он посмотрел на меня, когда я наконец заговорила. Потом долгий путь домой, когда мы услышали ту музыку, которую он присылал мне в мою камеру в Подгорье.
Я оттолкнулась от перил и потащила его к мосту через Сидру — мост, который приведет нас домой. Пусть рассуждения о том, кто отдаст больше на этой войне, пока подождут.
— Прогуляйся со мной — по Радуге.
Блестящая, красочная жемчужина города, бьющее сердце, в котором находился квартал художников. Живой и шумный в это время ночи.
Я взяла его за руку, прежде чем сказала:
— Ты и этот город помогли мне проснуться — помогли мне вернуться к жизни, — его глаза замерцали, когда я улыбнулась ему. — Я тоже буду бороться всеми силами, что у меня есть, Рис. Всеми.
Он лишь поцеловал меня в макушку головы, притягивая ближе к себе, когда мы пересекли Сидру под звездным небом.
ГЛАВА
19
Хорошо, что я настояла на встрече с Кассианом в восемь, потому что, хотя я и проснулась на рассвете, один взгляд на спящее лицо Риса побудил меня принять решение провести это утро медленно, сладко пробуждая его.