Люсьен послал ему обжигающий взгляд.
К счастью, а может, и нет, звуки рвотных спазмов Нэсты заполнили тишину. Кассиан уставился на Риса.
— Что ты сделал?
— Я спросила его о том же, — сказала я, скрещивая руки. — Он сказал, что "ускорился".
Нэсту снова вырвало — и опять тишина.
Кассиан вздохнул, глядя в потолок.
— Она больше не будет летать.
Дверная ручка опустилась, и мы попытались – или, по крайней мере, мы с Кассианом попытались — притвориться, что не слышали ее. Лицо Нэсты все еще было зеленовато-бледное, но... Ее глаза горели.
Невозможно описать это пламя в ее глазах — и даже нарисовать его не получится.
Ее глаза все еще оставались такими же серо-голубыми, как и мои. И все же... Я могла думать лишь о расплавленной руде. Ртуть в огне.
Она шагнула к нам. Все ее внимание было приковано к Рису.
Кассиан случайно встал на ее пути, плотно сжав крылья. Расставив на ковре ноги. Боевая позиция — обычная, но... его Сифоны мерцали.
— Ты знала, — протянул Кассиан, — что в последний раз, как я дрался в этом доме, меня выставили отсюда на месяц?
Пылающий взгляд Нэсты скользнул к нему, все еще возмущенно — но с намеком на недоверие.
Он лишь продолжил:
— Конечно, это была вина Амрен, но никто мне не поверил. И никто не посмел прогнать ее.
Она медленно моргнула.
Но ее пылающий, расплавляющий взгляд стал смертным. Или таким смертным, как любой из нас мог быть.
Пока Люсьен не выдохнул:
— Что ты такое?
Казалось, Кассиан не мог осмелиться перевести свое внимание с Нэсты. Но моя сестра медленно посмотрела на Люсьена.
— Я заставила его дать что-то взамен, — сказала она с ужасающим спокойствием.
Котел. У меня волосы дыбом встали. Нэста пристально посмотрела на ковер, потом уставилась на стену.
— Я хочу пойти в свою комнату.
Понадобилось мгновение, чтобы понять, что она обращается ко мне. Я прочистила горло.
— Наверх по лестнице, потом направо. Вторая дверь. Или третья — какая тебе больше подойдет. Другая будет для Элейн. Нам нужно уйти через... — я покосилась на часы в гостиной, — два часа.
Слабый кивок был единственным выражением благодарности.
Мы смотрели, как она поднимается по лестнице, как ее лавандовое платье тянется за ней, одна ее тонкая рука обхватывает перила.
— Прости, — сказал Рис ей вдогонку.
Ее рука сжала поручень, даже с ее бледной кожей ее пальцы побелели, но она ничего не сказала, продолжая подниматься.
— Такое вообще возможно? — прошептал Кассиан, когда дверь в ее комнату закрылась. — Кто-то может взять что-то из сущности Котла?
— Похоже на то, — сказал Рис, размышляя, а потом сказал Люсьену: — Я так понял, что пламя в ее глазах не такое же, как твоя сила.
Люсьен покачал головой.
— Нет. Во мне ничего не отозвалось. Это было... Лед такой холодный, что он горел. Лед и все же... жидкость как пламя. Или пламя изо льда.
— Я думаю, что это смерть, — тихо сказала я.
Я уцепилась за взгляд Риса так, словно это было единственное, что удерживало меня в этом мире.
— Думаю, что эта сила — смерть. Смерть во плоти. Или любая сила, с которой Котел управляет такими вещами. Поэтому Костерез услышал это — услышал о ней.
— О Мать, — сказал Люсьен, проводя рукой по волосам.
Кассиан кивнул ему со всей серьезностью.
Но Рис потер подбородок, размышляя. Затем он просто сказал:
— Но Нэста не только победила Смерть — она ограбила ее.
Не удивительно, что она ни с кем не хотела говорить об этом — не хотела давать показания на встрече. Для нас прошло всего пару секунд, когда она туда погрузилась.
Я никогда не спрашивала своих сестер о том, как долго длилось для них погружение в Котел.
— Азриэль знает, что ты смотришь, — протянул Рис, стоя перед зеркалом в нашей спальне, поправляя лацканы своего черного камзола.
В городском доме кипела деятельность, когда мы все подготавливались к отъезду. Мор и Амрен прибыли полчаса назад, первая направилась в гостиную, а вторая принесла платье для моей сестры. Я не осмелилась спросить Амрен, что она выбрала для Нэсты.
Тренировка, как сказала Амрен несколько дней назад. Во Дворе Кошмаров были магические предметы, которые моя сестра сможет изучить сегодня вечером, пока мы будем заняты с Кейром. Интересно, был ли Уроборос одним из них — и я мысленно сделала заметку спросить Амрен, что она знает о зеркале, которое так хочет Костерез. Которое я каким-то образом должна убедить Кейра отдать мне сегодня.
Люсьен предложил дать ему полезное дело, пока нас не будет, поэтому мы дали ему несколько текстов, лежащих на столе в гостиной, для чтения. Амрен лишь заворчала, узнав о его предложении, что я разъяснила Люсьену как положительный ответ.