У меня заныло в животе, на шее выступил пот, я невольно поискала глазами в толпе фейри королевскую стражу.
— Внимание, недавно ставшие Испытанными Унимака! — прогремел Брес.
Толпа притихла. Я повернулась лицом к своему старому наставнику и постаралась не делать далеко идущих выводов из того, что, обведя взглядом выпускников, собравших по три монеты, он смотрел на меня чуть дольше, чем на остальных.
— Вы заслужили место среди нас. И ваши достижения будут отмечены. Завтра вечером в замке короля Александра состоится пир в вашу честь, где все Благие воздадут вам должное. Вы заслужили право выбора будущей профессии и завтра объявите о своем решении. Призываю вас сделать мудрый выбор, потому что передумать будет нельзя.
Проклятье. Я не хотела видеть отца. Главным образом потому, что он тоже не хотел меня видеть. По правде говоря, никто не знал, кто мой отец — я не уверена, что он сам признавал свое отцовство. Незаконнорожденная дочь короля, наполовину человек? Какой позор. Какая ужасная ошибка.
У меня внутри все сжалось от старой боли, которая заглушила опасения, что меня высматривают охранники.
Когда я была помладше, я жаждала заслужить одобрение отца, мечтала о доме, где меня бы любили… Особенно после того, как потеряла мать. Потом пришла стадия гневного отрицания, когда мне ничего от короля не хотелось. А после я поняла, что всегда буду стремиться, чтобы он меня принял. И что меня всегда будет ранить его отказ заявить на меня права… А ведь я была его единственным ребенком. Но теперь меня наконец-то приняли в ряды Элиты, и я впервые могла с уверенностью смотреть в будущее.
Мне всегда представлялось, что этот момент будет полон триумфа, удовлетворения и ощущения, что я равная среди равных, что меня приняли. Я отправилась в Андерхилл, веря, что выживу и пробьюсь наверх — одна из очень немногих женщин, которым это когда-либо удавалось. Мне удалось… И в то же время не удалось. Потому что сейчас я не чувствовала ничего из того, что ожидала.
— Пожалуйста, подходите по одному, чтобы узнать, какое вам выделили жилье, — скомандовал Брес.
Вчера вечером, когда мы сгрудились в хижине, только что не сидя друг у друга на головах, нам выдали опросник на тему — где мы предпочитаем жить, но теперь я не смогла вспомнить, что же я там написала.
Стоя третьей в очереди, я нахмурилась, когда Брес целенаправленно обошел меня, чтобы сначала поговорить с Папоротник и Тысячелистником. Мурашки беспокойства поползли по моей спине. Я снова оглядела расходящуюся толпу: фейри окружали других Испытанных, приветствуя их.
— Каллик, — окликнул Брес, как только остальные ушли.
Я повернулась и выпрямилась, чтобы посмотреть ему в лицо.
— Сэр.
Он изучал маленький свиток.
— Ты будешь жить на первом ярусе, сразу за пределами замковых стен.
У меня онемели губы.
Что?
— Я такого не выбирала.
Да, я не могла точно вспомнить, что выбрала, но я бы ни за что не решила жить рядом с замком. Скорее я написала бы нечто вроде «заколдованный лес, самый дальний от замка», или «у морского залива, самого дальнего от замка», или «у реки, самой дальней от замка». Проклятье, я предпочла бы местечко даже на дальнем берегу реки, где обитали Неблагие, лишь бы не жить рядом с замком Дорогого Отца.
Брес не был душевным и внимательным, но несколько смягчился за последний год, когда я стала лучшей в группе. Теперь от его доброты не осталось и следа.
— Приказ сверху. Ты не имеешь права оспорить это решение.
Я напряглась, к щекам прилила кровь. Но годы тренировок заставили меня подавить гнев, не дав ему выплеснуться наружу. Бороться с королем — пустая трата времени.
— Понимаю.
Я взяла у Бреса кусок пергамента. Пергамент поблескивал золотым — верный признак того, что я снова на Унимаке.
Каллик
дом Элиты № 666 первого уровня
Благой двор
остров Унимак
Аляска 99638
Соединенные Штаты
666 не было случайной цифрой. Другие фейри не знали, кто я такая на самом деле, но жена короля с раннего моего детства установила, как следует обращаться с дворнягой. 666 — просто еще один тычок в придачу к тем, которые я получала, пока росла. Если мне не запрещали в последнюю минуту идти на праздник, на который приглашались все остальные Благие, значит, королева потешалась над моими поношенными платьями, когда никто не слышал. Бросала разъяренные взгляды исподтишка. Приказывала охранникам пускать в ход магию, чтобы после ее ухода толкать меня, ставить подножки и делать из меня посмешище — точно так же, как в тот давний день на мосту, когда я «нечаянно» свалилась в реку.