Другая тележка подкатила к остановке рядом с нами, и я услышала металлический звук закрывающихся ворот. Мой пульс участился. Мы были заперты здесь.
Мужчина, управлявший нашей тележкой, слез с нее и бросил на нас неприязненный взгляд, прежде чем направиться к центру ринга. Другой водитель последовал за ним, затем они оба опустились на колено.
Я оглядела толпу в поисках королевской ложи и нашла свободную секцию сидений с парой тронов. Зазвучали трубы, и толпа взревела еще громче, заставив меня вздрогнуть.
Появилась фигура, направлявшаяся к тронам знакомой уверенной походкой. Он был одет в черные кожаные доспехи, его темные волосы растрепались на ветру.
Если бы еще было что разбить моему сердцу, оно могло бы разбиться прямо здесь. Он сказал мне, что он важен, но позволил мне поверить, что у него не было такой власти, чтобы что-то менять своим Выбором. Он сократил их число до четырнадцати, но он все еще был здесь, в ложе королевской семьи, глядя сверху вниз на нас, почетных гостей, так, словно держал наши жизни в своих руках.
Его глаза встретились с моими, и весь воздух покинул мои легкие. Я чувствовала себя так, словно погрузилась под воду, беспомощная оторваться от него, даже когда меня затягивало все глубже.
Наконец, он отвел взгляд, и я втянула воздух, сопротивляясь растущему чувству предательства, которое сжигало мои внутренности. Я сделала так много, чего не должна была делать с ним. Я хотела обвинить его, но позволила ему. Я могла бы уйти. Я должна была уйти. Вместо этого я продолжала, как изголодавшаяся женщина.
Я изучала свои ноги, отмечая слой пыли и грязи, покрывавший открытую кожу. Все было лучше, чем видеть его. Если я была на пороге смерти, я не хотела, чтобы он был моим последним видом.
Трубы смолкли, крики толпы стихли, пока не наступила жуткая тишина. Мои ногти впились в ладони, и я заставила себя снова посмотреть на него. Я ненавидела легкий трепет, который поднялся в моей груди, когда я увидела его, даже когда я боролась с ненавистью к нему.
Может быть, было бы лучше, если бы это был конец. Как я должна была жить с самой собой после всего, что я сделала?
— Жители Коноса, пожалуйста, поприветствуйте наших новых подопечных с Атоса. — прогремел голос Райвина.
Толпа снова зааплодировала, и по моей спине пробежал ледяной холодок. Почему они были так рады видеть нас? Чего они ждали?
Райвин поднял руки, и шум стих. — По нашему обычаю, мы дадим одному трибуту шанс на свободу, прежде чем отвезем его в новый дом.
Я выпрямилась, затем оглядела своих собратьев по трибуту. Все стояли напряженные и сосредоточенные, никто из них не дышал.
Если бы был шанс выбраться отсюда, я могла бы вернуться на Атос и убедиться, что София в безопасности. Я могла бы помочь Лагине всем, что ей нужно. Я могла бы найти способ помочь с драконами, когда они прибудут. Может быть, покончить с Выбором раз и навсегда.
Но я бы отказалась от всех даней здесь.
Не то чтобы кто-то из них хотел, чтобы я была здесь.
Я посмотрела в сторону другой повозки, где взгляд Белана был прикован к Райвину с напряженностью, которую я редко видела у такого молодого охранника.
Раздался скрежет и лязг, толпа взревела. Мое сердце бешено заколотилось, когда я увидела, как срез в земле перед нами начал расширяться. Это был люк, расширявшийся с каждой секундой.
Запах смерти и разложения поднимался от земли, трибуты вокруг меня давились и прикрывали рты. Я перестала дышать через нос и сглотнула подступающую желчь.
Я нутром чуяла, к чему ведет эта дыра. Эти истории рассказывали всем детям на Атосе. Иногда их даже использовали как предупреждения, чтобы научить нас вести себя прилично. Если бы мы этого не сделали, зверь из лабиринта Коноса содрал бы с нас кожу, выпил бы нашу кровь и обглодал бы наши кости, пока ничего не осталось.
Каждый волосок на моем теле встал дыбом.
Это был не миф. Ничто из этого не было мифом.
— В центре лабиринта внизу вы найдете портал, который перенесет вас куда угодно, куда вы пожелаете. Возвращайтесь на Афон, отправляйтесь за приключениями в Дракус, даже путешествуйте по другим континентам, если пожелаете. Просто доберись до портала, назови пункт назначения, и тебя унесет, — протянул Райвин, в его скучающем тоне слышались злобные нотки. Это был насмешливый тон, которого я никогда от него не слышала.
Я уставилась на него. Так вот кем он был на самом деле. Вернувшись домой, к своим соплеменникам, он мог ослабить бдительность и, наконец, показать мне, кто он такой.