Так что Иллирийцы жили в мире, или, по крайней мере, мирно, насколько это возможно в обществе воинов. В мире, к которому Рис стремился. Не только потому, что восстание было бы катастрофой, но и из-за того, что он собирался сказать.
— Я думаю, тебе пора взять на себя большую ответственность.
Кассиан поморщился. Тут они перешли к делу.
Рис откашлялся.
— Уж не хочешь ли ты сказать, что не понял, что история с Иллирийцами была проверкой?
— Я надеялся, что это не так, — пробормотал Кассиан, сжимая крылья.
Рис намекнул на улыбку, но быстро снова стал серьезным.
— С другой стороны, Неста-это не испытание. Она… другая.
— Я знаю. — Он понял это еще до того, как она возродилась. И после того ужасного дня в Хэйберне… Он никогда не забудет слова, которые Косторез прошептал ему в подземелье.
— А что, если я скажу тебе, что шептали мне скалы, тьма и солнце там, внизу, Повелитель Кровопролитий? Как они дрожали от страха на том острове за морем. Как они дрожали, когда она появилась. Она что-то взяла… что-то драгоценное. Она вырвала его собственными зубами. Что ты пробудил в тот день в Хэйберне, принц бастардов?
Этот последний вопрос преследовал его во сне гораздо больше ночей, чем он был готов признать.
— Мы не имели ни малейшего представления о его силе с конца войны, — выдавил из себя Кассиан. — Насколько нам известно, она, возможно, даже растворилась с разбитым Котлом.
— Или, может быть, она дремлет, так же как Котел сейчас спит и надежно хранится в Крити у Дрейкона и Мирьям. Ее сила может проявиться в любой момент.
Дрожь пробежала по спине Кассиана. Он доверял принцу Серафимов и женщине-получеловеку охранявшим Котел, но ни они, ни кто-либо другой ничего не могли сделать, если его сила пробудится.
— Будь начеку, — сказал Рис.
— Это звучит так, словно ты ее боишься.
— Так и есть.
Кассиан удивился.
Рис поднял бровь.
— Как ты думаешь, почему я послал тебя за ней сегодня утром?
Кассиан покачал головой и не смог сдержать смеха. Рис улыбнулся, скрестив руки за головой и откинувшись на спинку стула.
— Ты должен больше тренироваться, — сказал ему Кассиан, глядя на мощное тело своего друга. — Ты же не хочешь, чтобы твоя партнерша нашла слабые места?
— Она никогда этого не сделает, не волнуйся, — возразил Рис, и Кассиан снова расхохотался.
— Ты думаешь, Фейра заставит тебя заплатить за то, что ты только что сказал?
— Я уже велел слугам взять выходной, как только ты отведешь Несту в Дом.
— Думаю, слуги не в первый раз слышат, как вы ссоритесь. — На самом деле, Фейра без колебаний говорила Рису прямо, когда он преувеличивал.
Рис одарил друга подмигивающей улыбкой.
— Это не боевые действия я не хочу, чтобы они услышали.
Кассиан улыбнулся в ответ, хотя у него внутри все сжалось от ревности. Он вовсе не завидовал их физической силе. Во многих случаях, если уж на то пошло, при виде радости, написанной на лице Риса, ему приходилось отворачиваться, чтобы скрыть свои эмоции, потому что его брат так долго ждал этой любви, и он ее заслужил. Рис упорно боролся, чтобы защитить свое будущее с Фейрой. За все это.
Иногда, однако, Кассиан видел обручальное кольцо, и портрет за письменным столом, и этот дом, и просто… он бы тоже этого хотел.
Часы пробили десять тридцать, и Кассиан встал.
— Наслаждайся своим отсутствием борьбы.
— Кассиан.
Этот тон заставил его замереть.
Лицо Риса было нарочито спокойным.
— Ты не спросил меня, какую большую ответственность я имел в виду относительно тебя.