— Зачем мне нужно это знать? — Слова вырвались из неё.
Он направился к стеклянным дверям, ведущим внутрь горы.
— На случай, если тебе приснится дурной сон и понадобится, чтобы кто-нибудь прочитал тебе сказку, — протянул он, и на его лице заплясала полуулыбка. — Или одну из тех грязных книжек, которые тебе так нравятся.
Неста была в ярости. Но она шагнула в дверь, которую он держал открытой для нее, и у нее вырвался вздох от гостеприимного тепла, наполнявшего красные каменные коридоры. Ее новая резиденция. Та часть, где она будет спать.
Это место не было домом. Как и ее квартира.
Как и прекрасный новый дом ее отца до того, как Хэйберн разрушил его. Ни хижины, ни великолепного поместья. Дом был словом, которое она не знала.
Но она хорошо знала этот этаж Дома Ветра: столовая слева, лестница справа, которая приведет ее в комнату двумя этажами ниже, и кухня этажом ниже. И библиотека, далеко-далеко внизу.
Не имело бы никакого значения, останется ли она там или где-нибудь еще, если бы не маленькая частная библиотека на ее собственном этаже. Вот где она нашла эти грязные книги, как назвал их Кассиан. За те недели, что она провела там, она поглощала их десятками, отчаянно ища хоть какой-то спасательный круг, который удержал бы ее от срыва, от криков о том, что сделали с ее телом, с ее жизнью… с Элейн. Элейн, которая не ела, не разговаривала, ничего не делала.
Элейн, которая в какой-то момент, однако, исцелилась.
В месяцы войны и те, что непосредственно предшествовали ей, Неста преуспела. Она попала в этот мир, к этим людям, и начала видеть его… Будущее.
Пока король Хайберна и Котел не выследили ее. Пока она не поняла, что любой, кого она любит, будет использован, чтобы причинить ей боль, сломать, заманить в ловушку. До последней битвы, когда она не смогла остановить тысячи Иллирийцев от гибели и вместо этого сумела спасти только одного.
Его. И она сделает это снова, если понадобится. И это знание… Она не могла вынести этой правды.
Кассиан направился к лестнице, ведущей вниз, каждое его движение было наполнено решительным высокомерием.
— Мне не нужно, чтобы ты провожал меня в комнату. — Хотя его комната тоже находилась в том же направлении. — Я знаю дорогу.
Он повернул голову и скорчил гримасу через мускулистое плечо, но все равно поднялся по лестнице.
— Я просто хотел убедиться, что ты добралась туда целой и невредимой, прежде чем я пойду в свою комнату, — И он указал головой на лестничную площадку, которую они только что миновали, на арку, ведущую в коридор с его спальней. Она уже знала это, потому что в те первые несколько недель в качестве Высшего фейри у нее не было ничего другого, кроме как бродить по дворцу, как призрак.
— Комната Аза через две двери от моей, — добавил Кассиан. Они поднялись на этаж, где находилась комната Несты, и он пошел по коридору. — Ты все равно вряд ли с ним встретишься.
— Он здесь, чтобы шпионить за мной? — Ее слова отскочили от красного камня.
— Он сказал, что лучше будет здесь, чем в доме у реки, — сухо ответил он.
Он был не единственным.
— И почему же?
— Понятия не имею. Ты же знаешь Аза, он любит иметь собственное пространство. — Он пожал плечами, фейский свет, светивший сквозь золотые подсвечники, очерчивал неровные очертания его крыльев. — Он держится особняком, так что большую часть времени мы будем только вдвоем.
Неста не осмелилась ответить. Учитывая значение этих слов. Одна… с Кассианом. В этом месте.
Кассиан остановился перед очень знакомой деревянной дверью. Он прислонился к дверному косяку, его карие глаза следили за каждым ее шагом.
Она прекрасно знала, что этот дом принадлежит Рису. Она знала, что все существование Кассиана финансировалось Рисом, и что Высший Лорд укреплял весь свой Внутренний Круг. Она знала, что самый быстрый способ разозлить Кассиана и немедленно причинить ему боль-это использовать этот момент, заставить его усомниться в работе, которую он делает, и заставить его задуматься, действительно ли он заслуживает того, чтобы быть там. Гнев начал нарастать, волна поднималась все выше и выше, каждое слово выбиралось, чтобы ударить и причинить боль. У нее всегда был дар к этому, если это можно так назвать. Во всяком случае, это не было проклятием. На самом деле, это сослужило ей хорошую службу.
Кассиан, стоял перед дверью спальни, внимательно изучая ее лицо.