И в ее сердце звучала музыка. Песня, составленная из голоса Кассиана, смеха Гвин и Эмери, ее собственного дыхания, когда она спускалась, спускалась и спускалась по лестнице.
Две тысячи. Три тысячи.
Ноги Несты летели, ее шаги были непоколебимы, даже когда ее мышцы горели.
Она боролась с этим. Она стиснула зубы в дикой усмешке.
Она отдалась жжению, изнеможению и боли. Она не позволила им поглотить себя, но позволила им омыть себя. Пройти через нее. Но не позволила им согнуть или удержать ее.
Она была скалой, о которую разбивались подобные вещи. С каждым шагом, с каждым вздохом она поддавалась Успокоению Разума. Это был следующий этап тренировки сознания Валькирии: переход от сидячего спокойствия к активному успокоению. Чтобы быть в состоянии успокоить ум, сфокусировать его, находясь посреди хаоса.
Четыре тысячи. Пять тысяч. Шесть тысяч. Успокоение Разума стало таким же легким, как дыхание.
Ее больше ничто не сможет подчинить. Она была сама себе хозяйка.
Семь тысяч. Восемь тысяч. Девять тысяч.
И этим человеком она становилась, превращаясь в него день за днем. …
Возможно, новая она ей даже понравится.
Лестница исчезла. А потом перед ней осталась только дверь.
Неста покачнулась, тело, казалось, все еще думало, что оно должно продолжать вращаться и вращаться, но она взялась за ручку. Открыла дверь в сумерки и город за ними.
Все огни были приглушены, но веселые голоса наполняли улицы. Никто не помешает ей отправиться в город, в таверну и напиться до бесчувствия. Никто не придет, чтобы забрать ее. Она спустилась по лестнице. Жизнь лежала перед ней.
Только она поймала себя на том, что смотрит вверх. На Дом, где через час должна была состояться вечеринка посвященная «Звездопаду». Мужчина, который будет там, который уговорил ее прийти.
Она смотрела на город — прекрасный, оживленный город. Ничто из этого не казалось таким ярким, как то, что ждало наверху. Подъем будет жестоким, и почти без конца, но на вершине … Кассиан будет ждать. Как он ждал ее уже много лет.
Неста улыбнулась. И начала подъем.
***
Когда она вернулась, Кассиан, одетый в свой придворный наряд, стоял у двери на лестницу.
Он был так восхитителен, что, если бы не хватка воздуха от подъема, Неста смогла бы затаить дыхание.
Через пять шагов Неста пересекла холл. Ее руки обвились вокруг его шеи. Ее губы на его губах.
Она поцеловала его, и он раскрылся для нее, позволяя этим безмолвным словам пройти между ними, держа ее так крепко, что их сердцебиения эхом отдавались друг в друге.
Когда она отстранилась, задыхаясь от поцелуя и всего, что наполняло ее сердце, Кассиан только улыбнулся.
— Вечеринка уже началась, — сказал он, целуя ее в лоб и отступая. — Но она приближается к своему пику. — Действительно, музыка и смех струились с верхних уровней.
Кассиан протянул руку, и Неста молча взяла ее, позволяя ему вести ее по коридору. Когда она посмотрела на ступеньки, ведущие наверх, и ее ноги подкосились, он подхватил ее на руки и понес. Она прислонилась головой к его груди, закрыв глаза, наслаждаясь стуком его сердца. Весь мир был песней, и это сердцебиение было ее основной мелодией.
Открытый воздух и музыка текли вокруг нее, звенели бокалы и шуршала одежда, и она снова открыла глаза, когда Кассиан опустил ее.
Над головой плыли звезды. Тысячи и тысячи звезд. Она едва помнила прошлогодний Звездопад. Она была слишком пьяна, чтобы беспокоиться.
Но это, так высоко …
Несте было все равно, что она была вся в поту, одетая в кожаную одежду среди украшенной драгоценностями толпы. Не тогда, когда она, пошатываясь, поднялась на веранду в верхней части дома и уставилась на звезды, падающие дождем на чашу неба. Они пролетали так близко, что некоторые искрились о камни, оставляя за собой пылающую пыль.
Она смутно ощущала присутствие Кассиана, Мор, Азриэля, Фейры, Риса и Люсьена, Элейн, Вариана и Гелиона. Каллиаса и Вивиан, тоже ждущих ребенка и сияющих радостью и силой.
Неста улыбнулась в знак приветствия и оставила их, но через мгновение забыла о них, потому что звезды, звезды, звезды…