Если она выживет, то никогда больше не будет жаловаться на летнюю жару; никогда больше не будет принимать как должное свое пальто, шляпу, перчатки и этот дурацкий шарф, который Кассиан заставлял ее надевать.
— Я чувствую запах огня, — пробормотала Эмери. В последний раз они разговаривали несколько часов назад, вместо этого сосредоточившись на том, чтобы отогнать холод, который был таким глубоким, что у них болели зубы.
Они остановились за двумя соснами, осматривая местность и тяжелое от снега небо. Неста обратилась к своему обонянию.
— Сюда, — сказала она, склонив голову влево. — Огонь тоже в том направлении-ветер несет дым с того холма.
— Это может быть огонь Гвин, — с надеждой предположила Эмери.
Неста кивнула, успокаивая колотящееся сердце. Они медленно продвигались вперед, перебегая от дерева к дереву, прислушиваясь к любой опасности вокруг, к любому намеку на Гвин впереди. Они двигались уже несколько минут, когда до них донесся смех. Мужской смех.
Лицо Эмери побледнело, когда она протянула браслет к источнику смеха. Чары сияли, сверкая даже в слабом зимнем свете солнца.
— Держись с подветренной стороны, — мрачно сказала Неста. — Мы возьмем холм с южной стороны.
***
На ветке у края лагеря висела ночная рубашка.
Желудок Несты поднялся, скудный завтрак обжег горло. Тихий вздох Эмери был единственным признаком страха и боли за подругу, они поднимались по последнему холму к воинам, расположившимся на вершине. Они хвастались убитыми мужчинами, оставшимися на пути к Рамиэлю. Неста напряглась, пытаясь расслышать хоть малейший намек на присутствие среди них женщины. Если ночная рубашка Гвин висела на дереве, то Гвин…
К черту связь с Рамиэлем. Она проведет здесь остаток недели, медленно убивая их всех.
Гребень хребта лежал в десяти футах над ними.
Неста контролировала свое дыхание, сохраняя его тихим и неглубоким, как это делали Валькирии. Взглянув на Эмери, она поняла, что женщина делает то же самое, хотя в ее темных глазах вспыхнула ярость.
Перед тем как взобраться на склон, они решили, что, поскольку крылья Эмери возвышались над ее головой, Неста оценит, что лежит за гребнем. Эмери держала два ножа, Неста-один кинжал, иллирийский лук и две стрелы. Несте придется использовать свой взгляд, чтобы собрать информацию о том, какое оружие было у мужчин.
Они обменялись последним взглядом, как раз когда мужчины разразились смехом, и Неста поднялась. Только достаточно высоко, чтобы она могла видеть край гребня.
Десять мужчин сидели вокруг костра и ели. У одних были топоры, у других-мечи, у третьих-ножи. Неста выбрала мужчину в середине, смеющегося и говорящего громче всех, как вожака. Его лицо — она видела его раньше. Где-то.
Никаких признаков Гвин. Неста нырнула обратно, поворачиваясь к Эмери.
Но Эмери уже не было. Ее тащили вниз по склону и держали два ухмыляющихся мужчины.
***
Никто не входил и не выходил из высокого серого каменного замка. Азриэль и Кассиан по очереди обходили его сверху, ожидая каких-либо признаков удаляющейся группы, но ворота не открывались. Никто даже не приходил и не уходил из окруженного стеной города. Как будто ворота были заперты, а люди остались внутри. На холмах вокруг него тоже не было деревень.
Замок, казалось, поднялся из земли и замер там, присев на корточки, как какой-то огромный зверь.
— Бриаллин должна знать, что мы здесь, — сказал Кассиан, когда его последняя проверка с неба была завершена. — Ты думаешь, она ждет, когда мы начнем действовать?
— Думаю, лучше спросить, жив ли еще Эрис, — пробормотал Азриэль, и тени зашептали ему на ухо. — Я не могу ничего прочитать.
— Ждать бессмысленно. Мы должны ворваться. Держась подальше, чтобы она даже не заметила, что мы здесь, и не поддалась искушению использовать на нас Корону.
— Я же сказал тебе: это место охраняется таким же количеством оберегов, как и Дом Ветра. Если Бриаллин переместит Эриса, тогда нам лучше поймать его.
— Может быть, торговец ошибся.
— Может быть. Мы продолжим наблюдение до завтра. — Азриэль скрестил руки на груди. — Я знаю, что ты хочешь помочь Несте. Может быть, Амрен найдет какую-нибудь лазейку в законах…