Неста нашла свою цель, мужчина шел на нее, и ударила кинжалом, когда она настигла его. Он бежал так быстро, что потерял равновесие и упал, увернувшись от ее удара. Именно там, где она хотела: прямо перед Эмери. Неста повернулась к следующему мужчине, когда ее подруга вонзила меч в грудь первого.
Следующий мужчина, на которого напала Неста, был наготове, размахивая коротким мечом. Она нырнула, увернувшись, позволяя ему нанести удар по щиту Гвин. Как раз в тот момент, когда Гвин пригнулась, полоснув его по голени кинжалом.
Осталось четверо.
Неста извивалась и подпрыгивала на другом мужчине, кинжал к кинжалу. Каждое движение пело в совершенной гармонии с ее дыханием; каждый поворот ее тела, ее конечности были частью симфонии.
Мужчина широко замахнулся на Несту, и она мельком увидела свою мишень. Она пропустила его удар мимо ушей, прежде чем врезать локтем ему в нос. Кость встретилась с костью с хрустом, который пронзил ее.
Он с ворчанием упал, и клинок Несты полоснул его по горлу окрашивая серебро красным. Она не позволила себе почувствовать теплую гладкость его крови.
Другой мужчина уже бросился на нее, и Гвин выкрикнула имя Несты, привлекая ее внимание как раз перед тем, как жрица бросила ей щит.
Неста поймала его, крутясь в снегу на одном колене, поглощая удар его веса. Сделав могучий выдох, она высоко подняла щит, когда мужчина опустил меч, предназначенный для ее головы.
Неста встретила удар, подняв щит вверх и сбив мужчину с ног. Она воткнула нож ему в сапог.
Он закричал, падая навзничь, и Неста вскочила на ноги, размахнувшись щитом так сильно, что он проломил его голову. Эхо отдавалось в ее руке и предплечье, но она продолжала сжимать щит.
Неста повернулась к следующему противнику, но ее друзья остановились. Мужчины вокруг них были повержены.
Полнейшая тишина заполнила заснеженный лес. Даже птицы в соснах перестали щебетать.
— Валькирии, — сказала Эмери, сверкая глазами.
Неста ухмыльнулась сквозь кровь, которая, как она знала, была разбрызгана по ее лицу.
— Черт возьми, да.
***
— Четыре гребаных дня, — прошипел Кассиан с того места, где они с Азриэлем наблюдали за замком. — Мы сидим на задницах уже четыре гребаных дня.
Азриэль точил Правдоруб. Черный клинок поглощал тусклый солнечный свет, просачивающийся сквозь полог леса.
— Похоже, ты забыл, как много времени требует шпионаж. Люди не занимаются своими злодеяниями, когда это удобно тебе.
Кассиан закатил глаза.
— Я перестал шпионить, потому что мне это до смерти надоело. Не понимаю, как ты все это время терпишь.
— Это мне подходит. — Азриэль не прекратил точить нож, хотя вокруг его ног сгустились тени.
Кассиан выдохнул.
— Я знаю, что теряю терпение. Я знаю. Но ты действительно думаешь, что нам не стоит подняться в этот проклятый замок и заглянуть внутрь?
— Я же говорил тебе: их замок слишком сильно защищен и полон магических ловушек, которые могут сбить с толку даже Гелиона. Кроме того, Корона принадлежит Бриаллин. У меня нет никакого желания объяснять Рису и Фейре, почему ты умер на моих глазах. И еще меньше желания объяснять это Несте.
Кассиан уставился на замок.
— Ты думаешь, она жива? — Этот вопрос преследовал его с каждым вздохом последние несколько дней.
— Ты бы знал, если бы она умерла, — сказал Азриэль, прерывая работу и глядя на Кассиана. Он похлопал брата по груди покрытой шрамами рукой. — Прямо здесь… ты бы знала, Касс.
— С ней может произойти множество других невыразимых вещей, — сказал Кассиан, его голос стал хриплым. — С Эмери и Гвин.
Тени вокруг Азриэля сгустились, его Сифоны сверкали, как кобальтовый огонь.
— Ты… мы… хорошо обучили их, Кассиан. Верь в это. Это все, что мы можем сделать.
Горло Кассиана сжалось, но какое-то движение заставило Азриэля отвести взгляд. Кассиан вскочил на ноги.
— Кто-то покидает замок. — Они вдвоем безмолвно взмыли в небо, через несколько мгновений войдя в облачный покров. В холодном разреженном воздухе Кассиан видел лишь то, что открывали просветы в облаках.