Неста ухмыльнулась в ответ, снова обняла подруг и опустилась на глубокие подушки дивана.
— Я не могу дождаться, чтобы увидеть это.
И в первый раз, с подругами рядом с ней, с ее мэйтом, ожидающей ее… это было правдой.
Несте не терпелось увидеть развернувшееся перед ней будущее. Все это.
***
Малыш, которого Рис и Фейра назвали Никс, был прекрасен настолько, насколько только можно мечтать. Темные волосы, голубые глаза, которые уже светились отцовским и материнским светом, оттеняли легкий загар его кожи.
А еще были крошечные крылышки, которые Кассиану казались такими нежными, такими совершенными, когда он коснулся их бархатной мягкости. Когти на них вырастут намного позже, вместе с возможностью использовать сами крылья, но … Он уставился на сверток в своих руках, его сердце было готово разорваться, и сказал там, где Фейра и Рис сидели на кровати, аккуратно застеленной чистым бельем:
— Вы понятия не имеете в сколько неприятностей он попадет.
Фейра усмехнулась.
— Я уверена, что виноваты будут эти красивые глаза.
Рис, все еще бледный и растерянный, только улыбнулся.
Дверь открылась, и на пороге появилась Неста, все еще в разорванной, окровавленной, украденной одежде. Она уже держала ребенка, и грудь Кассиана заболела, когда он увидел, как она улыбается Никсу.
Но теперь Неста перевела взгляд на Кассиана, и он увидел в них тихую просьбу.
Он молча передал Никса Азриэлю, который поморщился, увидев, как это нежнейшее маленькое создание перешло в его покрытые шрамами руки, и последовал за Нестой через дверь, в холл и вниз по лестнице. Они молчали до тех пор, пока не оказались на лужайке за домом, откуда открывался вид на реку, вновь пробуждающуюся в лучах весеннего солнца.
Что она сделала, как во время Обряда, так и после него … Она вкратце описала все. Он знал, что это еще не все. Но, возможно, некоторые вещи навсегда останутся тайной между ней и ее друзьями. Ее сестрами по оружию.
Поэтому Кассиан спросил:
— Сила действительно исчезла?
Свежий весенний ветер хлестал ее золотисто-каштановые волосы по лицу.
— Я отдала ее обратно Котлу в обмен на знание того, как их спасти. Но кое-что осталось. Я думаю, что что-то еще… кто-то другой-остановил Котел от того, чтобы забрать все это. И я сама внесла кое-какие изменения.
Мать. Единственное существо, которое видело жертву, принесенную Нестой. Возможно, это она смотрела на них сквозь Маску.
— Что ты изменила?
Неста положила руку на живот.
— Я тоже немного изменилась. Так что никому из нас не придется проходить через это снова.
На мгновение у Кассиана не нашлось слов.
— Ты … Ты беременна?
Неста рассмеялась лающим смехом.
— Нет. Боги, нет. Я еще какое-то время буду пить свой противозачаточный чай. — Она снова рассмеялась. — Но я изменилась, так же, как Котел изменил Фейру. Для будущего.
Он не мог оторваться от тихой радости, озарявшей ее лицо. Поэтому он мягко улыбнулся ей. Да, когда придет время, они вместе отправятся в это путешествие.
Но то, что Неста сделала сегодня, то, что она дала …
— Ты могла бы править миром с помощью своей силы, — осторожно сказал он.
— Я не хочу править миром. — Ее глаза были беззащитны, чего он никогда не видел. Мэйт, назвала она его.
— Чего ты хочешь? — удалось спросить Кассиану хриплым голосом.
Она улыбнулась, и, черт возьми, это была самая красивая вещь, которую он когда-либо видел. — Я принадлежу тебе с того самого момента, как ты меня встретил.
Она заправила прядь волос за изогнутое ухо.
— Я знаю.
Он поцеловал ее в губы. Но Неста сказала:
— Я хочу отвратительно богатую церемонию мэйтов.
Он рассмеялся, отстраняясь.
— В самом деле?
— А почему бы и нет?
— Потому что до конца жизни Азриэль и Мор будут об этом напоминать.
Неста задумалась. Потом вытащила что-то из кармана. Маленькое печенье, стащенное с подноса в комнате, где проходили роды.
— Тогда ешь. Это для тебя, мой мэйт. Это официальный ритуал, не так ли? Обмен едой от одного партнера к другому?
Он поперхнулся.
— Это мои два варианта? Пышная брачная церемония или черствое печенье?