— Да, — выдохнула Элейн, словно прочитав решение. Только в глухую самую длинную ночь в году, где только Мать могла бы их увидеть.
Рука Азриэля скользнула вверх по ее шее, зарывшись в густые волосы. Наклоняя ее лицо так, как он хотел. Рот Элейн слегка приоткрылся, ее глаза внимательно изучали его, прежде чем закрыться.
Предложение и разрешение.
Он чуть не застонал от облегчения и желания, когда наклонил к ней голову.
Азриэль.
Голос Риса прогремел сквозь него, остановив его всего в нескольких дюймах от сладких губ Элейн.
Азриэль.
Неумолимая команда заполнила его имя, и Азриэль поднял глаза.
Рисанд стоял на верхней ступеньке лестницы. Сердито глядя на них сверху вниз.
Мой кабинет. Сейчас.
Рис исчез, и Азриэль остался стоять перед Элейн, которая все еще ждала его поцелуя. Его желудок скрутило, когда он убрал руку с ее волос и отступил назад. Заставил себя сказать,
— Это было ошибкой.
Она открыла глаза, в них боролись боль и смятение, прежде чем прошептать:
— Прости.
— Ты не… не извиняйся, — выдавил он. — Никогда не извиняйся. Это я должен… — он покачал головой, не в силах вынести мрачности, которую вызвал в ее лице. — Спокойной ночи.
Азриэль растворился в тени прежде, чем она успела что-либо сказать, появившись в дверях кабинета Риса мгновением позже. Тени прошептали ему на ухо, что Элейн ушла наверх.
Рис сидел за столом, на его лице отражалась ярость безлунной ночи.
— Ты в своем уме? — тихо спросил он.
Азриэль надел холодную маску, которую он усовершенствовал, находясь в темнице своего отца.
— Я не понимаю, о чем ты говоришь.
Сила Риса пронеслась по комнате, как темное облако.
— Я говорю о тебе, собирающимся поцеловать Элейн, посреди коридора, где любой мог тебя увидеть, — прорычал он. — Включая ее мэйта.
Азриэль напрягся. Пусть его холодная ярость поднимется на поверхность, ярость, которую он позволял видеть только Рисанду, потому что знал, что его брат может сравниться с ним.
— Что, если котел ошибся?
Рисанд моргнул.
— А как же Мор, Аз?
Азриэль проигнорировал вопрос.
— Котел выбрал трех сестер. Скажи мне, как это возможно, что два моих брата находятся с двумя из этих сестер, а третья была отдана другому. — Прежде он никогда не осмеливался произнести эти слова вслух.
Лицо Риса побледнело.
— Ты считаешь, что заслуживаешь быть ее мэйтом?
Азриэль проворчал.
— Я думаю, что Люсьен никогда не будет достаточно хорош для нее, и она все равно не интересуется им.
— Так что ты сделаешь? — Голос Риса был ледяным. — Уведешь ее у него?
Азриэль ничего не ответил. Он не планировал так далеко, и уж точно не выходил за рамки фантазий, которые доставлял себе удовольствие.
— Позволь мне кое-что прояснить, — проворчал Рис. — Ты должен держаться от нее подальше.
— Ты не можешь мне приказывать.
— О, я могу, и я сделаю это. Если Люсьен узнает, что ты преследуешь ее, он имеет полное право защищать их связь так, как считает нужным. Включая вызов Кровавой Дуэли.
— Это традиция осеннего двора. — Битва насмерть была настолько жестокой, что разыгрывалась лишь в редких случаях. Несмотря на то, что Азриэль был чужаком в том дворе, он хотел этого, когда нашел Мор много лет назад. Он был готов бросить вызов и Берону, и Эрису призвать к Кровавым Дуэлям и убить их обоих. Только слово Мор сдерживало его от этого.
— Люсьен, как сын Берона, имеет право требовать этого от тебя.
— Я одолею его без особых усилий. — Чистое высокомерие сквозило в каждом слове, но это была правда.
— Я знаю. — Глаза Риса блеснули. — И твои действия разорвут любой хрупкий мир и союзы, которые у нас есть, не только с Осенним двором, но и с Весенним двором, Юрианом и Вассой. Рис оскалил зубы. — Так что оставь Элейн в покое. Если тебе нужно кого-то трахнуть, иди в зал удовольствий и заплати за это, но держись от нее подальше.
Азриэль тихо зарычал.
— Рычи сколько хочешь. — Рис откинулся на спинку стула. — Но если я еще раз увижу, как ты тяжело дышишь рядом с ней, я заставлю тебя пожалеть об этом.
Рис редко угрожал наказанием или пользовался служебным положением. Это настолько ошеломило Азриэля, что выбило его из колеи.