Неста точно знала, что за бред она несла, отказываясь слезать с этого камня. Как могло показаться Дэвлону и другим прихорашивающимся придуркам. Она знала и все равно сделала это.
Поэтому, как только он оставил Несту у Дома, он направился к пустынному утесу у моря, где рев прибоя заглушал бушующий жар в его костях.
Он остановился у дома у реки, чтобы признаться в своей неудаче, но Фейра только вскипела от раздражения из-за поведения Несты, и Рис бросил на него настороженный, веселый взгляд.
Но Амрен сказала:
— Пусть она сама выроет себе могилу, мальчик. Затем протянешь ей руку.
— Я думал, что именно так и сделал в прошлом году, — возразил он.
— Продолжай протягивать руку, — единственное, что ответила Амрен.
Вскоре после этого он нашел Мор, объяснил, что его нужно перевезти, и вот он здесь. Он поднял кулак к двери, но она отворилась прежде, чем он успел прикоснуться к ней.
Появилось красивое, покрытое шрамами лицо Люсьена, его золотой глаз жужжал.
— Я почувствовал, что кто-то приближается.
Кассиан вошел в дом, скрипя половицами под ногами.
— Ты только что приехал?
— Нет, — сказал Люсьен, и Кассиан отметил напряженность его плеч под темно-серой курткой, которую он носил, напряженную тишину, исходящую от каждого камня дома. Он просканировал обстановку на случай, если ему придется пробиваться к выходу. Учитывая напряженность, которую излучал Люсьен, направляясь к арке слева от них, казалось вполне вероятным.
Не оборачиваясь, Люсьен сказал:
— Эрис здесь.
Кассиан не дрогнул. Он не потянулся за ножом, пристегнутым к бедру, хотя и попытался отогнать воспоминание о разбитом лице Мор. О записке прибитой к ее животу и о том, как ее обнаженное тело выбросили, словно мусор, на границе Осеннего двора. Этот чертов ублюдок нашел ее там и бросил. Она была на пороге смерти и…
Планы Кассиана на то, что он однажды сделает с ним, выходили далеко за рамки боли, причиняемой ножом. Страдания Эриса продлятся несколько недель. Месяцев. Лет.
Кассиана не волновало, что Эрис убедил Кейра отложить свой визит в Веларис, очевидно, сделал это из-за того, что в нем осталась хоть капля доброты. Ему было все равно, что Рис заметил в Эрисе нечто такое, что заслужило его доверия. Все это не имело ни малейшего значения для Кассиана. Его внимание сосредоточилось на рыжеволосом мужчине, сидящем возле зажженного камина в удивительно роскошной гостиной.
Эрис развалился в золотом кресле, скрестив ноги, его бледное лицо являло собой портрет придворного высокомерия.
Пальцы Кассиана сжались. Каждый раз, за последние пять столетий, он боролся с ослепляющей яростью при одном взгляде на него.
Эрис улыбнулся, прекрасно понимая это.
— Кассиан.
Золотой глаз Люсьена щелкнул, читая гнев Кассиана, в то время как предупреждение вспыхнуло в его красновато-коричневом глазу.
Мужчина вырос рядом с Эрисом. Имел дело с жестокостью Эриса и Берона. Его любимую убил собственный отец. Но Люсьен научился сохранять хладнокровие.
Правильно. Рис попросил Кассиана сделать это. Он должен думать, как Рис, как Мор. Отодвинуть ярость в сторону.
Кассиан дал себе секунду, чтобы сделать это, смутно осознавая, что Васса что-то говорит. Он мельком заметил двух людей в комнате: темноволосого воина — Юриана — и рыжеволосую молодую королеву.
Если бы Рис и Мор были здесь … Они бы ни о чем не говорили в присутствии Эриса. Притворяясь, что это дружественный визит, направленный на проверку ситуации на человеческих землях. Даже, несмотря на то, что Эрис, скорее всего, был их союзником.
Нет, Эрис был их союзником. Рис торговался с ним, работал с ним. Эрис поддерживал его на каждом шагу. Рис доверял ему. Мор, несмотря на все случившееся, доверяла ему. Поэтому Кассиан решил, что ему тоже следует это сделать.
У него заболела голова. Так много всего нужно обдумать. Он делал это на полях сражений, но эти игры разума и паутина лжи … Почему Рис попросил его об этом? Он был прямолинеен в отношениях с Иллирийцами: он рассказывал им об аде, который обрушится на них, если они взбунтуются, и являлся, чтобы помочь им во всем, в чем они нуждались. Это было ни в коей мере не сравнимо с этим.
Кассиан моргнул и понял, что сказала Васса: Генерал Кассиан. Очень приятно.